Дата: Вівторок, 02.08.2016, 09:37 | Сообщение # 16
Вкусная девушка
Группа: V.I.P
Сообщений: 1231
Статус: офлайн
Рубрика: Самопознание БЛИЗНЕЦЫ
Они родились в один день, в один час, с интервалом в несколько минут. Они были совершенно одинаковыми и в то же время совершенно разными. Одна – горластая, требовательная, активная. Другая – спокойная, тихая, покладистая. С Близнецами так бывает. Они подрастали, становилось все заметнее, какие они разные. Одна была, как мальчишка-сорванец: везде залезть, во все вмешаться, все попробовать. Другая – женственная, мягкая, с таинственной улыбкой. Одна – резкая, категоричная, страстная. Другая стремилась все понять, всех простить. Одна предпочитала все изучать на личном опыте: сначала делала, а потом чесала в затылке, с изумлением думая, как это она умудрилась? Другая же предпринимала что-то, только если чувствовала, что ей это действительно нужно. У одной – вечные ссадины, ободранные коленки и пятна зеленки на боевых ранах. Настоящая Атаманша! Другая – чистенькая, ухоженная, ясноглазая, домашняя. Одно слово – Куколка. Атаманша умела действовать. И дл остроты ощущений ей постоянно требовался выброс адреналина. Куколка умела чувствовать. А как известно, тем, кто умет чувствовать, искусственно вызывать прилив адреналина не надо – у них другая биохимия. Атаманшу вел по жизни разум. Куколку – чувства. И они прекрасно дополняли бы друг друга, если бы Атаманша чуть больше прислушивалась к Куколке, а Куколка была бы чуть понастойчивее и потверже. Но – уж какие получились, ничего не поделаешь. Так и жили. Разумеется, когда они повзрослели, интересы у них тоже оказались разные. Атаманша любила экстрим: походы, путешествия, всяческие авантюры, шумные компании, калейдоскоп событий, новые впечатления, и чтобы жизнь била ключом. Куколка предпочитала домашние забавы: кино, книги, рукоделие, настольные игры и возню с комнатными растениями. Они были очень разные, иногда спорили, иногда даже ссорились и ругались, но в то же время не могли и часа прожить друг без друга. Атаманша вытаскивала Куколку на всевозможные тусовки и развлекательные мероприятия, а Куколка предупреждала ее об опасностях, заставляла заниматься саморазвитием и сдерживала неуемную жажду приключений. Иногда они вели полушутливую, полусерьезную пикировку: - Если бы не я, ты бы закисла, как прошлогодняя капуста! – заявляла Атаманша. – Жизнь – в движении! Главное – не останавливаться! - А если бы не я, ты бы давно покоилась где-нибудь на дне морском, или вляпалась бы во что-то непоправимое. И вообще: надо почувствовать, стоил ли куда-то двигаться, а уж потом… - Ты скучная! – парировала Атаманша. – Предел твоих мечтаний – дача с огородом и пятеро детей! - Да, я такая, — кротко соглашалась Куколка. – А чем плохо, если дети будут есть свежую клубнику прямо с грядки? И приучаться к труду с младенчества? Я чувствую такой прилив счастья, когда представляю себе эту картину! - Мир огромен! Его так интересно познавать! И так мало времени на это отпущено! Надо все успеть! – сердилась Атаманша. - Внутренний мир тоже огромен! И его тоже надо успеть познать, — не соглашалась Куколка. – Поэтому я за то, чтобы время от времени останавливаться и прислушиваться к себе. Так вот они и спорили, но потом все равно находили общее решение, потому что, будучи Близнецами, были очень друг к другу привязаны. Просто невероятно – как две половинки единого целого. - Ты слишком бесшабашна, — часто упрекала Куколка Атаманшу. – Ты не ощущаешь возможные последствия своих поступков. От тебя одно душевное беспокойство… - Фигня! Некогда тратить время на «думские заседания». Надо действовать! Не ошибается тот, кто ничего не делает. В крайнем случае, спрошу совета у других. - Ой, как ты не права! – вздыхала Куколка. – Ну да ладно, на ошибках тоже учатся… Однажды Атаманша объявила: - Так! Все! Хочу замуж! Пришла пора, она влюбилась… - В кого ты влюбилась? – попыталась выяснить Куколка.
- Не твое дело! – отмахнулась Атаманша. – В кого надо, в того и влюбилась. Ты не думай, я посоветовалась, все обсудила. С умными людьми! Они меня убедили: это – оптимальный вариант. И мир посмотрим, и себя покажем, и такое поле деятельности! Я буду жить в другой стране. - А я? – удивилась Куколка. – Как же ты… без меня? - Да! Разумеется. И ты тоже, — безапелляционно заявила Атаманша. – Я уже все решила. Мы едем вместе! Мы же Близнецы и не можем друг без друга… - Я чувствую, что это ошибка, — тихо сказала Куколка. Но Атаманша, как обычно, пропустила все мимо ушей. Она ощущала прилив адреналина, и ей было не до душевных терзаний. Разумеется, Куколка еще долго сопротивлялась, просила подумать, взывала к гласу разума. Но энергичная Атаманша сумела убедить ее, что вот теперь-то и начнется та самая, настоящая жизнь. И Куколка, как в большинстве случаев, согласилась. Дала себя убедить. Атаманше трудно было противостоять, а жить по отдельности они не умели. Другая страна приняла их равнодушно – как тысячи других, приехавших из разных мест. «Хотите – живите, хотите – уезжайте, мне-то что! Одни уедут, другие приедут», — казалось, пожимала плечами эта самая другая страна. Тем не менее надо было обживаться, строить отношения с любимым, потом родились дети, и Куколка уже стала думать, что может быть, Атаманша сделала правильный выбор и хоть теперь успокоится. Ничего подобного. Все утряслось, сложилось, определилось, и Атаманша все чаще начала с тоской посматривать за окно – туда, где кипела жизнь. Куколка с тревогой наблюдала, как в глазах Атаманши разгорался лихорадочный огонек Жажды Перемен. Она знала, чем это чревато. Уж она-то не раз наблюдала, как Атаманша срывается с места и рушит все построенное, чтобы начать на новом месте строить что-то другое. - Давай поговорим, — предлагала Куколка. – Ты беспокойна, я же вижу. - Давай не будем, — морщилась Атаманша. – Мне просто скучно. Уже который день ничего не происходит. - А что должно произойти? – осторожно спрашивала Куколка. – Пожар? Развод? Карнавал? Почему тебе скучно? Ты подумай! - Не хочу я думать, — капризничала Атаманша. – Что-то должно – и баста! Всегда происходило, а тут не происходит. Форменный застой! - Может, не застой, а стабильность? – предполагала Куколка. - Ага. Стабильно, как на кладбище. Сегодня то же, что вчера, а завтра то же, что сегодня. - Ну так сделай что-нибудь! – предлагала Куколка. – Что тебе еще надо для счастья? - Не знаю, — отвечала Атаманша. – Просто что-то должно произойти. Какое-то движение! Да! Я должна двигаться. Куколка с печалью думала, что у Атаманши наступило адреналиновое голодание. Ведь жизнь ее теперь была устроенной и спокойной, никаких особенных стрессов, а значит, и никакого адреналина. Следовательно, она будет искать способ его получить. И однажды она, схватив в охапку детей, снялась с места и полетела туда, где они с Куколкой и жили до другой страны. На родину. Конечно, Куколка призывала подумать и взвесить. Разумеется, она уже в который раз не была услышана. И само собой, она поехала следом – ведь они были Близнецы, две половинки одного целого, и не могли жить по отдельности. Они вернулись, и это было Счастье. Родной город… Родные улочки… Родные лица… Родной язык… Все такое родное, привычное, знакомое. Куколке какое-то время казалось, что воцарилась гармония, и Атаманша наконец-то нашла то, что искала. Но, как выяснилось, рано радовалась. Недопонимала она. Ведь они были такие разные… Впрочем, Куколка была счастлива. Просто счастлива! Впервые она перестала заботиться об Атаманше – она наслаждалась тем, что ощущала и переживала сама. Только теперь, вернувшись в родные места, она поняла, как тосковала там, в другой стране. Здесь она чувствовала себя родной, своей! И именно здесь к ней пришла Большая Любовь. Теперь и к ней! Она с головой окунулась в эти чувства, познавая Любовь и себя в ней. Ей было не до Атаманши. Поэтому многое прошло мимо нее. Например, то, что Атаманша вновь, посоветовавшись с кем-то там, позволила детям вернуться в другую страну. И какое-то время жила без них, придумывая, чем бы заняться. Но занятия были какие-то скучные, пресные и не приносили адреналина. Даже с Куколкой поругаться не было возможности — та пребывала в эйфории Любви, и ей было некогда. В какой-то момент Атаманша просто таки возникла перед Куколкой в полный рост и, как это часто бывало, заявила: - Мне плохо. - А мне хорошо, — безмятежно ответила Куколка. Это было что-то новенькое. Обычно она бросала все свои занятия и сразу кидалась на помощь, стараясь уговорить, объяснить, сгладить острые углы. А тут… - Мы здесь. Дети там. Я скучаю! Я так не могу. Надо вернуться, — объявила Атаманша. - Нет, — спокойно сказала Куколка. – Нет. На этот раз я принимаю решение. Ни за что! - Как «ни за что»? – безмерно удивилась Атаманша. – Но мне же плохо? - Зато мне хорошо, — твердо сказала Куколка. – Я счастлива, и теперь я точно знаю, что никому не дам разрушить свое счастье. - Но мы же две половинки! Мы же Близнецы! – попыталась сманипулировать Атаманша. - Да, мы Близнецы. И мы не можем друг без друга. Но до сих пор ты решала за нас обеих. Я мягче, и я всегда подчинялась тебе, но ничего хорошего из этого не вышло, — пояснила Куколка. – Теперь я буду решать, как нам жить. Понятно? - Ничего не понятно, — опешила Атаманша. – Как это «ты будешь решать»? На каком основании? - На таком, дорогая моя Сущность, что я – твоя Душа. И ты со своей адреналиновой зависимостью всю жизни не давала мне покоя. Ты даже не думала о Душе! А ведь мне часто бывало плохо. Куда это годится, если Душа разрывается? - Но как же я? Я не могу сидеть на одном месте! Мне нужен адреналин! - Займись дайвингом. Или прыгай с парашютом. Или без парашюта. Делай что хочешь, получай свой адреналин, но имей в виду: я больше не буду идти у тебя на поводу. Или ты научишься меня слышать, или мы обе разрушимся. Ведь Сущность не может без Души, а Душа – без Сущности. Мы же родились вместе. Мы Близнецы… - Да я всю жизнь только и делаю, что слушаю твои нудные сентенции! – возмутилась Атаманша, она же Сущность. - Слушаешь, но не слышишь, — неумолимо продолжала гнуть свою линию Куколка, она же Душа. – Ну подумай ты хоть раз в жизни не о себе, а обо мне! О Душе своей! Мне же больно! Ты все время совершаешь поступки, которые приносят мне боль! Я уже держусь из последних сил. Хочешь стать душевнобольной? - Не хочу, — испугалась Атаманша. - Тогда займись мной, пожалуйста, — попросила Душа. – Начни меня слышать. Ну, медитируй, например. Или молиться как следует научись. - Я умею, — пискнула совершенно сбитая с толку Сущность. - Не умеешь. На бегу, на лету – не считается. И когда просишь решить проблему за тебя – тоже. Вот когда ты попросишь научить тебя решать проблемы – это молитва. Когда возблагодаришь за те испытания, которые посланы тебе, чтобы двигаться дальше – это молитва. - Двигаться дальше? – ухватилась за знакомую фразу Атаманша. – Это куда? - Это в глубь себя. Во внешнем мире ты уже достаточно порезвилась. Не так, что ли? – укорила Душа. - Но я же к адреналину привыкла… — заныла Сущность. – Мне же экстрим нужен. - Ты и не представляешь, какой экстрим ты найдешь у себя внутри, — пообещала Душа. – Ты же никогда не интересовалась мной. А там такое!!! Адреналина на всю оставшуюся жизнь хватит. - Ты не имеешь права! Чувства должны подчиняться разуму! – привела последний аргумент Сущность. - Разум без чувств – легко может обмануться. И его легко обмануть. Душевный комфорт – вот главное! Если ты поступаешь правильно – Душа поет, понимаешь? - Ты еще и петь умеешь? – удивилась Сущность. – Вот уж не знала! - А ты обо мне вообще мало знаешь, — улыбнулась Душа. – Вот заодно и познакомимся как следует. Пора бы! Мы же Близнецы, а это – на всю жизнь…
Дата: Вівторок, 02.08.2016, 09:39 | Сообщение # 17
Вкусная девушка
Группа: V.I.P
Сообщений: 1231
Статус: офлайн
Рубрика: Самопознание
МАСТЕР ИЛЛЮЗИЙ
Билет на поезд я купила под влиянием душевного порыва. Вот рванулась душа отчаянно из той темницы, где ей было и темно, и тесно – и за полчаса я покидала вещи в сумку, примчалась на вокзал, купила билет, села в вагон, и… И вот уже поезд тронулся, колеса застучали, «любимый город в синей дымке тает», как поется в популярной песне. Я приобрела билет в купе (плацкартных не оказалось), здорово переплатила, но теперь даже радовалась: мне хотелось тишины и одиночества – просто глазеть в окно, наблюдая, как вместе с чахлыми придорожными кустиками убегают в прошлое все мои проблемы. Я и не заметила, как доехала до следующей станции. Поезд зашипел и остановился, залязгали двери вагонов. — Разрешите? – в купе протиснулся мужчина. – Здравствуйте, девушка. Похоже, мы с вами попутчики. — Угу, — невежливо буркнула я. Не настроена я была вступать в разговоры, знакомиться и вообще реагировать на окружающий мир. — О, какая восхитительная роза! – с энтузиазмом сказал мужчина, прикоснувшись к унылой пластмассовой вазочке, стоявшей на столике. Я посмотрела – там действительно была роза. Свежая, нежная, благоуханная, с капельками росы на лепестках. Что за черт??? Я могла бы поклясться, что эта вазочка с самого начала и даже еще секунду назад была совершенно пуста. Определенно! Но по купе уже плыл тонкий розовый аромат, что доказывало ее материальность. — Ее здесь не было, — сказала я. – Это вы ее поставили? — Ну что вы! Не я. Просто – обыкновенное чудо. — Вы лжете, — твердо определила я. – Хотите сказать, что я рехнулась? Что у меня уже крыша поехала? Что я ничего вокруг не замечаю, да? Я с ужасом понимала, что нахожусь на грани истерики, и еще чуть-чуть – пойду вразнос. — А это вам, — сказал мужчина, сделал неуловимое движение рукой, и в ней оказалась шоколадка. — Как вы это делаете? – напряженно спросила я, уставившись на его пальцы. — Не обижайтесь на меня. Привычка. Я – иллюзионист. — Кто? — Иллюзионист. Фокусник. Артист оригинального жанра. Но мне нравится слово «иллюзионист». Я – мастер иллюзий. Это я вам, девушка, могу без ложной скромности доложить. — Так роза – ваша? — Моя, — покаянно кивнул он. – Вы были такая грустная, мне просто захотелось сделать вам приятное. Я не ожидал, что безобидный цветок может так испугать. — Меня сейчас все может испугать, — ответила я. – Ситуация такая… пугающая. — Пугающих ситуаций не бывает, бывают испуганные люди, — сообщил иллюзионист. – Я могу вам чем-то помочь? — Нет, конечно, — мотнула головой я. – Вы-то чем поможете? Незнакомый человек, просто попутчик… — Э-э-э, не скажите, — не согласился он. – Именно незнакомый человек и может стать тем, кто увидит вашу ситуацию непредвзятым, «незамыленным» глазом, и оценит ее беспристрастно, не принимая ничьей стороны. Вам от меня ничего не нужно, мне от вас ничего не нужно – встретились и разошлись. Так что пользуйтесь случаем! — Знаете, не лезьте вы ко мне в душу с вашими разговорами! – рассердилась я. – Тоже мне, спаситель! Иллюзионист… Мне своих иллюзий хватает – во! – и я для наглядности чиркнула ребром ладони по подбородку. — Ого, да вы почти захлебнулись в собственных иллюзиях, — нисколько не обидевшись, озабоченно сказал он. – Еще чуть-чуть – и они в вас хлынут через рот. Надо срочно чем-нибудь запить! Айн, цвай, драй – ап! Дверь приоткрылась, и в проеме возникла проводница, немолодая и полная, с усталым недовольным лицом. — Билеты приготовим, пассажиры. — Хорошо, приготовим. А пока… Два стаканчика кипяточку, если вас не затруднит. А чаек у нас свой, — распорядился попутчик. Голос у него был негромкий, но властный, проводница сразу закивала и сгинула – видимо, за кипяточком. Мы едва успели достать билеты, когда она вернулась с двумя стаканами в допотопных металлических подстаканниках с эмблемой ЖД. — И лимончик! – заботливо сказала она, почтительно опустив на стол блюдечко с желтыми кружочками. — Вы – чудо! – искренне восхитился иллюзионист, и в его руках оказался тюбик. – Это вам, чтобы сберечь вашу красоту для мира. — «Атласные ручки»! Линии «Мерилин»! – ахнула проводница, заворожено уставившись на тюбик. – Вы… волшебник! — Вы тоже, моя дорогая, — задушевно сказал он. – Все мы волшебники, каждый в своем роде… Проводница удалилась, светясь от счастья, а я воззрилась на него уже внимательнее. Мужчина был на вид совершенно обыкновенный: немолод, не сказать чтоб красив, но и не урод, конечно. Одет он был в серый костюм и голубую рубашку – и то, и другое так себе, явно не от Кардена. Экипировку дополнял не то большой портфель, не то небольшой чемодан черного цвета. Собственно, все. Среднестатистический мужчина. Только вот глаза у него были замечательные: темные, глубокие, живые и теплые, и в них, где-то там, глубоко-глубоко, словно бы плясали золотые искорки.
— А крем – тоже иллюзия? – спросила я. – Через минуту растает в воздухе, как мираж? — Нет, крем настоящий, впрочем, как и роза, — засмеялся он. – Мне не трудно, а ей приятно. Маленькие чудеса всегда приятны. И творить их может каждый, было бы желание. — А большие чудеса вы творите? — Я разные творю. Все-таки иллюзионист со стажем… — А если я вас попрошу? – решилась я. — Я постараюсь, — серьезно ответил он. – Вы пейте чай, он уже заварился. Все-таки ловкость рук у него была неимоверная. Я и не заметила, когда он успел кинуть в стаканы по пакетику чая, и теперь к аромату розы и нарезанного лимона примешивался запах корицы, имбиря и, по-моему, еще мяты… — Рассказывайте, — повелел он, и я не посмела ослушаться. Ух и сила в его голосе, просто мурашки по спине! – Что у вас там стряслось? — Безвыходная ситуация. Тупик, — начала я и замолчала, собираясь с мыслями. — Безвыходность – иллюзия, — тут же сообщил он. – Если вы даже и забрели в тупик, то всегда можно выйти через вход. — А если дверца захлопнулась? Если это даже не тупик, а ловушка? – спросила я. — Ловушка – это тоже иллюзия. Это просто такая хитроумная задача на логическое мышление. Надо не отчаиваться, а решать – вам даже интересно будет. — Ничего себе «интересно»! – всплеснула руками я. – Когда ты находишься в замкнутом пространстве, и на тебя со всех сторон давит… — Абсолютно замкнутых пространств не бывает. И это иллюзия! Уж поверьте старому фокуснику. Всегда имеется какая-то дверка, или окошко, или щелка, или отверстие – в общем, лазейка. Вход, он же и выход. — А если не имеется? – горько спросила я. – Если вообще – эти стены вот-вот тебя раздавят? Если постоянно приходится сжиматься, скукоживаться, принимать неестественные формы? Если так тесно, что уже начинаешь задыхаться? — Да, что тогда делать? – спросил он. — Невозможно же сжиматься и скукоживаться до бесконечности? Вот смотрите… — и он сотворил очередной фокус: в его ладони сам собой появился небольшой мячик для тенниса. – Вот, я его сжимаю, придаю ему неестественную форму… А он сопротивляется и возвращается к естественной. Вот вроде бы я его сжал… Почти получилось! А он не хочет жить в таком состоянии и снова становится круглым… То есть самим собой! Видите? — Вижу, — кивнула я, внимательно следя за трансформациями мячика. – Но я же не мячик! — А поему бы вам им не стать? Ну хотя бы на время? – предложил он. – Создать такую иллюзию – ощутить себя резиновым мячиком? Слабо, да? — Вовсе нет, — слегка обиделась я. – Воображение у меня хорошее. Сейчас, ощутю. То есть ощущу. В общем, попробую! — Я вам немного помогу, — пообещал он, воздевая руки. – Брамс, бимс, абракадабра! Не знаю, он ли помог, или я такая талантливая, но у меня получилось сразу. Я сосредоточилась – и вдруг почувствовала себя маленьким теннисным мячиком. Я прямо физически ощущала и свою приятную округлость, и жесткую упругую резину, и ворсистое покрытие, и желание попрыгать, полететь куда-нибудь, отскочить от твердой поверхности… — А теперь я попытаюсь засунуть мячик воооот в эту шкатулочку, – услышала я как издалека голос иллюзиониста. В поле моего зрения появилась небольшая коробочка, почти вдвое меньше меня. То есть мячика, конечно. Я хотела сказать, что не помещусь в нее, но не успела: иллюзионист уже стал уминать меня, запихивая в эту самую шкатулку, причем довольно жестко и немилосердно. Я, потеряв дар от такой наглости, только возмущенно пыхтела и отчаянно сопротивлялась, но его сильные и ловкие руки держали меня крепко. «Как в ежовых рукавицах», — подумала я. Наконец, ему удалось со мной справиться, и он даже прихлопнул меня крышечкой. Но тут уж меня просто взорвало. В прямом смысле слова. «Прекратите немедленно!», — хотела завопить я, набрала полную грудь воздуха, и – бу-бух! – шкатулка с треском развалилась, а я вмиг очутилась на воле, воинственно подпрыгивая на месте. — Тихо, тихо, тихо, — успокаивающе забормотал мой попутчик. – Все уже закончилось. Но сколько же в вас задавленной энергии! Еще чуть-чуть – и вы бы все купе разнесли! — Ой, извините, — смутилась я, приходя в себя. – Уж очень ярко я все это представила… — Не удалось захлопнуть вас в ловушке, да? – засмеялся он. – Как вы ее – вдребезги! Вот ведь можете, когда захотите! — Ну еще бы! – все еще не остыв, с вызовом сказала я. – Вы же меня буквально смяли! Как можно было запихивать такой большой мячик в такую маленькую коробочку? Это же немыслимо! — Ну а как вы позволяете себя, такую большую, взрослую и красивую девушку, запихивать в рамки чужих представлений, желаний, условий? – живо отозвался он. – Вы давно уже выросли из всех «коробочек», но все еще даете собой играть другим. Вот что немыслимо! — Я не даю! – возмутилась я. – Я такая, какая есть! — Ой ли? – усомнился фокусник. – Вот это задерганное, несчастное, испуганное существо, запрыгнувшее в первый попавшийся поезд, чтобы сбежать от себя – это вы и есть? Нет уж. Обманываете. А я не верю! Считайте, что этот фокус не удался. — Я так выгляжу? – испугалась я. – Задерганно и испуганно? Что, сразу заметно? — Ну, может, не всем. Но мне, старому опытному иллюзионисту – да, заметно. — А почему вы решили, что я сбегаю от себя? Вообще-то, если честно, — да, сбегаю. Но не от себя, а от проблем! — Милая моя! – задушевно взял меня за руку он. – Бегство от проблем – это величайшая иллюзия. Они не отстанут! Они потянутся за вами даже на край света. — П…почему? — Потому что вы связаны! Вы же их питаете. Вы им нужны, понимаете? — Я всем нужна, — горько сказала я. – Иногда мне кажется, что они просто разорвут меня на лоскуты, для индивидуального использования. Это никакая не иллюзия, поверьте. Это и есть моя главная проблема. - И слово «проблемы» предлагаю заменить: вообще-то все проблемы – это задачи, которые требуется решить. Только и всего. Как на контрольной. Сделал дело – гуляй смело. — Эк у вас просто получается! – хмыкнула я. – Заменил проблемы на задачи – и все волшебно изменится, так, что ли? — Уверяю вас. Это очень простой фокус, для первоклассников. Освоить его – раз плюнуть. Попробуйте! Ну, вспомните школьную программу! «В бассейне две трубы, в одну трубу вода втекает, а из другой вытекает…». — Ну, у меня такая проблема… То есть задача, — неуверенно начала я. – Понимаете, все от меня чего-нибудь хотят. Каждый день, каждый час, каждую минутку. Я нарасхват, я всем нужна. Я разрываюсь, я надрываюсь, я спешу все успеть и всем помочь. А мне, похоже, уже никто не нужен! Я обессилена и все время хочу спать. Я – бассейн, из которого стремительно утекает вода. Иногда мне кажется, что я умираю. Все… — Не все, — возразил иллюзионист. – Пока это только условия задачи. А что требуется узнать? — Через сколько времени бассейн окончательно опустеет, — мрачно ответила я. – Или, скажете, что опустевшие бассейны – это тоже иллюзия? — Нет, это не иллюзия, — серьезно ответил он. – Опустевшие бассейны – это страшно. Я видел такие. Но только я прошу вас подумать: а вы точно хотите узнать именно это? — Именно что? — Через какое время вода в вашем бассейне окончательно иссякнет? — Н-нет… Это я от отчаяния. Черный юмор. На самом деле я хотела бы узнать, как сделать, чтобы мой бассейн всегда был… полноценный. Вернее, полноводный. — Ага! Так сейчас вы, стало быть, считаете себя неполноценной! – обрадовался фокусник. – А почему, собственно? — Потому что не соответствую! – сердито сказала я. – Не оправдываю ожиданий, понимаете? — Чьих? Да чьих угодно! Родительских, например. Начальства. Мужчин. Подруг. Своих, в конце концов. — Уточним условия задачи, — предложил он. – В чем заключаются ожидания? — Ну, родители хотят, чтобы я состоялась в этой жизни: сделала карьеру, вышла замуж, нарожала им внуков, посещала все семейные тусовки и была послушной девочкой. Начальство хочет, чтобы я неуклонно повышала производительность труда и работала за двоих, за троих, за целый батальон – желательно за одну зарплату… Мой любимый мужчина хочет, чтобы его обожали, понимали и принимали таким, какой он есть, но при этом постоянно требует, чтобы я изменила в себе и то, и это, и еще что-то… Подруги хотят, чтобы я в любое время дня и ночи была готова послушать, посоветовать и утереть слезы. А я… я уже ничего не хочу. Устала. Сбежала. Меня нет. — Вас нет… — медленно повторил он. – Вы просто потерялись в темном лесу чужих ожиданий. Вы уже сами перестали понимать, кто вы, куда вы и зачем живете, так? — Да нет же! – запротестовала я. – Это-то я как раз хорошо понимаю. Человек должен жить для других, приносить пользу обществу. Для этого он и приходит в этот мир. — Величайшая иллюзия! – веско сказал фокусник. – Вовсе не для этого! — А для чего? — Для того, чтобы понять, кто он есть на самом деле, и выполнить то, для чего он предназначен! Вот этот мячик – зачем он пришел в этот мир? — Чтобы им играли в теннис, — недоумевающе ответила я. — И это его предназначение! На нем нельзя жарить яичницу, его нельзя надеть вместо тапочек, к нему не прибьешь полочку. Потому что его дело – служить для игры в теннис. Он радуется и скачет по корту, с азартом отскакивает от ракетки при ударе, коварно уходит в аут. Он счастлив от того, что выполняет то, для чего он создан. Понимаете, о чем я? — О счастливом теннисном мячике? — неуверенно предположила я. — Да нет… Я о вас! Почему вы разрешаете использовать вас для всего на свете??? Образно говоря, вы стремитесь объять необъятное и осчастливить весь мир. Но это целиком и полностью ваша иллюзия! Как может осчастливить мир тот, кто сам в глубине души несчастен? И сколько воды можно получить из бассейна, который вот-вот пересохнет? — Но я… Я просто считаю не вправе отказать кому-то в помощи, внимании, поддержке. Ведь любовь и уважение просто так не даются, их надо сперва заслужить! — Ну, милая моя, это не я мастер иллюзий, а вы! – развел руками фокусник. – Вы создаете иллюзию собственной незаменимости, чтобы взамен получить иллюзию любви. И на этот затяжной фокус у вас уходит масса энергии. Вот в какую трубу утекает ваша жизнь! Я призадумалась. Хотелось сказать, что это не так, но… В принципе, чего уж врать себе и этому незнакомцу из поезда, с которым мы скоро расстанемся навсегда? Он говорил чистую правду: да, для меня было очень важно, чтобы меня любили. Принимали. Одобряли. Хвалили. Считали хорошей. И я правда прилагала много усилий, чтобы все было именно так. — Любовь – это тоже иллюзия? – спросила я, вспомнив его последние слова. — Нет, любовь – это как раз настоящее, — серьезно ответил фокусник. – Любовь – наполняет. Только не стоит путать любовь с желанием признания и одобрения. Любовь – питает, желания – опустошают. Научитесь любить себя, и вы с радостью будете делиться ею с другими, не ожидая одобрения и благодарности, просто – от полноты чувств. — Но я не знаю, как! – воскликнула я. — Вам придется научиться этому. Постепенно, конечно. Но вы умница, и у вас получится. Вот увидите: в самом скором времени от ваших иллюзий и заблуждений не останется и следа. — По-моему, это не так уж просто, понадобится какое-то время, – заметила я. — Вы правы, — развел руками он. – Так может, имеет смысл для начала поменять свои заблуждения на более позитивные? — А что, так можно? — Да почему же нет? – развеселился иллюзионист. – Меняйте на здоровье! Уж собственные-то иллюзии вы точно можете выбирать сами! — Тогда… А можно, я превращу свой бассейн во что-нибудь другое? — Да пожалуйста! – разрешил он. Я зажмурилась и представила себя… фонтаном. Да! Если уж быть водоемом, то вот таким. Он был большой, круглый, многоструйный, и на нем играли радужные блики. В чаше плавали золотые рыбки и плескались малыши. А вокруг на скамеечках сидели люди и наслаждались прохладой, исходящей от меня в жаркий летний денек. Я вовсе не ждала их одобрения – разве фонтаны нуждаются в благодарности? Я просто наслаждалась напором воды, и упругостью струй, и тому, как они играют и переплетаются между собой, и мне было хорошо уже от того, что я существую. Вода бралась как бы ниоткуда, рассыпалась пылью и возвращалась ко мне же, при этом все были довольны и счастливы – и я, и окружающие. — Какое у вас лицо. Замечательное. Одухотворенное! – сказал мой попутчик. — Я хочу просто быть, — ответила ему я, не открывая глаз. – Просто быть, такой свободной и полноводной, и не думать о том, кому я нравлюсь и что я кому должна. Голос мой задрожал – мне захотелось плакать. Как будто внутри меня действительно забил фонтан и стал наполнять меня прохладной влагой. Но поплакать я не успела, потому что в дверь деликатно постучали. — Скоро Тамбов. Вы просили… — сообщила проводница, взирая преданным взглядом на дарителя «Атласных ручек». — Благодарю вас, мадемуазель, — поклонился фокусник, вручая ей невесть откуда взявшийся апельсин. – Хорошего вам настроения и благодарных пассажиров! — Вы уже выходите? – искренне огорчилась я. — Да, это так. Я приехал. — Жаль, что так быстро. Вот так всегда: только познакомишься с интересным человеком, как уже пора расставаться. — Расставание – тоже иллюзия, — улыбнулся он. – Вы думаете, это я, старый фокусник, так уж вам интересен? Не думаю. Вам интересна та информация, которую вы получили. А она приходит разными путями, и от кого угодно. — Спасибо, — поблагодарила я. – Вы мне очень помогли. - Я рад, что смог быть вам полезен. Но заметьте – только до определенной границы, в данном случае — до Тамбова! А тут у меня начнется своя жизнь, а у вас – своя. Надеюсь, уже немножечко другая. Ведь и вы уже другая… … Я могла бы поклясться, что когда он выходил в Тамбове, а я его провожала до тамбура, на столике было чисто (стаканы проводница унесла и даже столик протерла). А вот когда я вернулась – там лежал тот самый теннисный мячик, который так отчаянно не хотел сжиматься до размеров коробочки. Я взяла его в руки и покатала на ладошках. — Я никогда не буду принимать уродливые формы, — пообещала я ему. – Только ты мне об этом напоминай, ладно? Мячик слегка дрогнул, словно кивнул. Согласился, значит. Наверное, это была иллюзия. Но я ее выбрала, и значит, для меня она стала реальностью. — Благодарю вас, мой дорогой иллюзионист, — прошептала я мячику. – Мне сейчас так хорошо… Я – очень счастливый мячик! Меня переполняли чувства. Похоже, что во мне и впрямь забил фонтан. Это фонтанировали новые идеи, планы и мечты. И это точно была никакая не иллюзия, а самая что ни на есть реальность!
Дата: Вівторок, 02.08.2016, 09:41 | Сообщение # 18
Вкусная девушка
Группа: V.I.P
Сообщений: 1231
Статус: офлайн
Рубрика: Самопознание
ПРЕСЛЕДОВАТЕЛЬ
Обычно под утро мне снится сон… Один и тот же, с небольшими вариациями. Это примерно так: я в свадебном платье, вся такая гламурная, еду на свою собственную свадьбу. Подъезжаю к дворцу бракосочетаний, вижу издали своего жениха, направляюсь к нему… и тут дорогу мне перегораживает огромный джип, в нём молодой мужчина, и такой страх меня разбирает, что я разворачиваюсь и бросаюсь бежать от этого джипа со всех своих лап. По дороге, естественно, теряю фату, букет, платье в клочья и т.д. Мужик этот, на джипе, чешет за мной…Пару раз прыгаю от него с мостов в реку, а он меня…спасает. Потом снова садится в свой джип и опять за мной в погоню. В общем, такой вот кошмарик. Сначала я пугалась, напрягалась, а потом уже привыкла, буквально сроднилась с этим ночным триллером, и если сон в какую-то ночь не приснился, я даже чего-то не хватало. А однажды мне довелось побеседовать с одним очень серьезным мэном пяти с половиной лет от роду. Его коллега привела на работу, детский сад у них, что ли, на сан. день закрыли? Мэна звали Игорек, и он был явно из племени индиго. Потому что вел себя как взрослый, говорил мало и по делу, и по каждому поводу имел какое-нибудь мудрое суждение. По-моему, собственная маменька его немного побаивалась, а он обращался с ней сурово, как с неразумным, хоть и любимым, дитем. Вот этот самый Игорек и подкинул мне замечательную идею. Мы, как обычно в нашем отделе, занимались трудами праведными и попутно беседовали, речь шла о снах. Игорек сидел за свободным столом и рисовал, в наш разговор до поры-до времени не вмешивался. - Я вот к снам отношусь очень серьезно, — заявила Тамара Петровна. – У меня дома несколько сонников, я сразу проверяю и сопоставляю, что сходится, что не сходится. Если сошлось – значит, сон так и следует толковать. - Да ну, — возразила Викуля. – Фигня эти сонники. Они все по-разному говорят. Посмотрел сон – и забудь. Чего им морочиться? Это ж просто сон… - Сон – это просто обрывки дневных воспоминаний, — выдала умную мысль начитанная Жанетта. – Небывалые комбинации бывалых впечатлений, я читала. - Ну как же, дневных воспоминаний! – включилась я. – Мне вот мой кошмарик про свадьбу из раза в раз снится, а замуж я еще ни разу не выходила! Какие уж тут обрывки воспоминаний? - Если кошмар снится, надо просто утром включить воду и сказать в нее 7 раз: «Куда ночь, туда и сон». И все, кошмар забудется. - Если кошмар, да еще повторяется, его забывать нельзя. Его, наоборот, даже записать надо, — подал голос Игорек. – Это ж знак… - Какой знак, Игореша? – тоскливо спросила его мама. – О чем ты? - От подсознания, — как само собой разумеющееся объяснил Игорек. – Оно с нами на словах не может разговаривать, поэтому образы показывает. Если сон сразу забылся – значит, вы все уже поняли, больше не надо показывать. А если сон повторяется – значит, важный, а вы понимать не хотите. - Я? Не хочу понимать? – растерялась я. – Да что ты, малыш! Я бы рада… Только… что я должна понять? - Ну, что вам образы сказать хотят, — с досадой разъяснил Игорек. – Вам вот что в этом кошмаре снится? - Да разное. Ну, свадьба. Потом я убегаю, а за мной гонятся. С моста в реку прыгаю, а потом снова убегаю. - Все понятно. Инициация, — сурово прервал меня Игорек. - Что? – спросили мы хором. - Инициация, — терпеливо повторил Игорек. – Переход на новый уровень. Его мама тихонько застонала. Видимо, умный мальчик-индиго семье расслабляться не давал. Я опомнилась и закрыла рот. Кстати, первой из всех присутствующих. - Игорек, а как узнать, что эти образы сказать хотят? – осторожно спросила я. - Очень просто, — снисходительно отозвался Игорек. – Вы на время ими станьте. - Это как? – совсем уж запуталась я. - Ну, как? – удивился Игорек. – Очень просто! Вот снится вам свадьба – ну, вы и говорите от ее имени. «Я – свадьба, я веселая, я один раз в жизни бываю. После меня девушка становится женщиной». Ну и так далее! - Игорееееек! – взвыла несчастная мамаша. - А что я неправильно говорю? – строго спросил Игорек. - Все правильно, малыш, — поспешила успокоить его Тамара Петровна. – Ты дальше, дальше рассказывай! - А я все сказал, — и Игорек снова взялся за карандаши. - Игореша, я не совсем поняла, — робко спросила я. – Это что, за каждый образ так говорить? В смысле, все, что снится? - Ну да, — не отрываясь от рисунка, кивнул Игорек. – Попробуйте. Интересные результаты получаются! Удивитесь еще. - Я попробую, — пообещала я. – И это все? - В принципе, да, — мельком глянул на меня Игорек. – А, вот еще забыл! Когда сон будет сниться, вы там сделайте такое, чего никогда не делали! - В смысле??? - Ну, если вам совсем страшно, вы сами нападите! Вот за вами кто-то гонится, а вы не убегайте, а наоборот на него как напрыгните!
- С ума сойти! – выдохнула Жанетта. - Во сне еще никто с ума не сходил, — проинформировал странный мальчик, подвигая к себе рисунок. – И гораздо полезнее, чем на воду всякие глупости наговаривать. После чего Игорек окончательно ушел в себя и свое творчество, а мы еще долго бросали друг на друга обалделые взгляды. Да, не завидую я родителям индиго. Это ж все равно что в передаче «Что? Где? Когда?» вечный суперблиц играть. Бедненькие… Но что-то, видимо, зацепило меня в Игорешиных откровениях. Потому что до конца рабочего дня я все думала и думала об этих самых образах, которые с нами разговаривают из подсознания. Спать я тоже легла с этой мыслью – хотя не представляла, как ее воплотить в жизнь. Наверное, поэтому и случились все последующие события… В эту ночь сон опять приснился. Все как всегда – свадьба, фата, жених, джип… И вот в тот момент, когда я обычно начинаю убегать, вдруг все пошло по-другому. Я ринулась не от джипа, а к нему, распахнула заднюю дверцу, вскочила на подножку и завопила: «Гони!». Джип рванул с места, и только потом водила запоздало спросил: «А куда?». Действительно, а куда? «Вперед, навстречу будущему!», — нашлась я, и водила, согласно кивнув, помчался вперед. А я откинулась на сиденье и попыталась сообразить, правильно ли я поступила. Я быстро пришла к выводу, что во сне что ни сделай – все правильно, и совершенно успокоилась. - Приехали, — сообщил водила. – Будущее. Хотите осмотреть? Я оторопела. Джип стоял возле недостроенного здания – бетонная серая коробка с пустыми проемами окон и дверей, еще незарытый котлован, из которого торчат куски арматуры, то там, то сям кучи строительного мусора. - Это что? – спросила я у водилы. - Ваше будущее, — кратко пояснил он. – Вы ж его строите? Ну вот, пока оно в такой стадии… - Ну ничего себе, — только и могла сказать я. Хорошенькое будущее, ничего не скажешь… - Желаете осмотреть планировку? – поинтересовался водила. - Желаю, — решительно тряхнула головой я. – Хочу знать свое будущее! - Подберите только подол, здесь грязно, — предупредил водила, распахивая дверцу. Кое-как ковыляя на своих модельных шпильках, стараясь уберечь белый наряд от грязи, я поднялась по деревянным мосткам и оказалась внутри. Там меня ждало новое разочарование: смотреть было нечего. Такая же пустая серая бетонная коробка, вид изнутри. Пол, правда, был размечен какими-то цветными линиями, но это все. - Ну и где тут планировка? – недоуменно спросила я. - Стало быть, вы свое будущее еще толком и не распланировали, — объяснил водила. – Видите, пока все пунктиром обозначено. - Да ничего подобного! – сердито возразила я. – Я знаю, чего я хочу в будущем! - Ну и чего? – спросил водила. - Ну как чего! Семью, мужа, детей. Счастье. Достаток. Чтобы все хорошо было, — я и сама чувствовала, что все это звучит как-то неубедительно. – В общем, все, как у людей! - Вот-вот. Как у людей, — покивал он. – А у людей, между прочим, по-разному! Похоже, вы еще толком и не думали о своем будущем. Чтобы конкретно, в проекте, с размерами и техническими характеристиками. - И откуда же вы такой умный свалились на мою голову? – надулась я, мое самолюбие было уязвлено. - Из сна, — пожал плечами водила. – Моя роль – Преследователь. Образ подсознания. Так. Час от часу не легче. Преследователь-то мне на кой ляд? И тут я вспомнила Игорька, вещающего про образы подсознания: «Вы на время ими станьте. Вот снится вам свадьба – ну, вы и говорите от ее имени. «Я – свадьба, я веселая, я один раз в жизни бываю». А что, мы ж во сне? Попробовать – по лбу не дадут! - Я – Преследователь, — неуверенно начала я. И вдруг случилось что-то странное: я действительно почувствовала себя им. Как будто мы слились! И слова полились из меня сами собой: - Я – Преследователь. Я гоню тебя, чтобы ты не останавливалась. Тебе надо двигаться, ты слишком долго стоишь на одном месте. Застой – это медленное умирание. Движение – это жизнь. Я не даю тебе сойти с дистанции, я спасаю тебя и снова заставляю двигаться. Я не хочу тебе зла, я просто должен обеспечить твое движение к будущему. Это – моя роль. Когда он закончил, я так и осталась стоять с открытым ртом и выпученными глазами. - Все правильно, — подтвердил Преследователь. – Ты на миг стала мной, и прочитала то Послание, которое я тебе несу. - Ну ни фига себе… — помотала головой я. – Никогда ни о чем подобном не слышала. Вот это сон!!! Стало быть, ты гонишь меня в будущее? - Ну да, — подтвердил он. – Если ты не против. Как обычно. - Сегодня все не как обычно, — вынуждена была отметить я. – Странный день, странный сон, и Игорек этот странный, со своими идеями… Ну ладно. Раз уж такая у тебя роль, то ты, наверное, знаешь, какое послание несет весь сон. Знаешь ведь? - Нет, конечно! – даже слегка обиделся он. – У каждого образа – своя роль. Хочешь узнать, что они несут – с ними и разговаривай. - Это что же, с самого начала начинать? – усомнилась я. - Ну, если тебе больше нравиться читать повесть с середины… — кротко ответил Преследователь. Я раздумывала недолго. Читать с середины мне никогда не нравилось. - Поехали! – скомандовала я. – Будем проводить следственный эксперимент! - Поехали, — обрадовался он. – А то что тут торчать, в этом недостроенном будущем? Время только зря тратить. Мы снова спустились по деревянному трапу, забрались в джип и рванули назад – туда, где все начиналось. Преследователь остановился на том месте, где я не так давно пошла навстречу своему страху и залезла к нему в машину. Картинка была на месте, как будто и не уезжали: ЗАГС, волнующийся жених, толпа гостей с букетами… - Теперь выходи. И давай все сначала, — предложил он. – Главное, не забывай входить в каждый образ. Не бойся, ничего страшного. Будет интересно. «Интересные результаты получаются! Удивитесь еще», — вспомнила я мальчика-индиго, после чего вздохнула и полезла из джипа. Едва я выбралась, он сразу отъехал. Я еще секунду помедлила, поправила фату и бросилась навстречу жениху. Сзади взревел мотор, потом завизжали тормоза, и между нами остановился знакомый джип. Я постаралась вспомнить свои ощущения от слияния с Преследователем, закрыла глаза и начала: - Я – Джип. Я огромен. Я – мощное препятствие. Я преграждаю дорогу к воссоединению половинок. Я приехал из прошлого. Мужчина во мне – собирательный образ. Претензии к мужчинам. Может быть, отцу? Я не дам ей стать целостной. Пока она не прекратит меня бояться. Только простив и перестав бояться, она сможет меня отодвинуть… Соверши действие, отодвинь меня, устрани препятствие – вот мое Послание. Это моя роль. Тут я прервала собственный монолог от лица Джипа, потому что разозлилась. - Но я же прекратила бояться! – сердито сказала я. – Я же села в машину? Значит, уже не боюсь! - Пройди маршрут до конца, — невозмутимо ответил Преследователь, высовываясь в окно. – Не пытайся узнать, как выглядит слон, по кончику его хвостика. Постарайся увидеть его целиком! Ты теперь знаешь роль джипа. А другие? Действительно… Я же еще не всех опросила! Жених… Вот с кем мне хотелось поговорить. . В жизни, кстати, замуж я вовсе не собиралась, и жениха у меня пока не было. Поэтому мне было особенно интересно, что он там символизирует. Я попыталась обогнуть джип, но он опять ловко вклинился между нами. Я плюнула и заговорила так, через капот. - Эй, жених! Ты кто? - Не так, — поправил меня Преследователь. – Жених – это тоже образ. Вот и говори за него. Я зажмурила глаза, набрала побольше воздуха и начала: - Я Жених… Я – твоя половинка. Я жду, когда ты придешь, чтобы мы воссоединились и стали единым целым. Я дам тебе то, чего нет у тебя. А ты мне то, чего нет у меня. И мы обретем гармонию, дополнив друг друга. Нам мешает стать целым вот это препятствие. Я должен уговорить тебя убрать его. Это – моя роль. - Ой, — сказала я, открыв глаза. – Как интересно: я только сейчас поняла, что мне действительно чего-то не хватает для полной гармонии. Это что же, выходит, пока я замуж не выйду, так и буду недоделанной? - Нет, ты немного ошиблась, — ответил мне Жених. – Во сне все персонажи – это твои части, понимаешь? Для того, чтобы обрести целостность, не надо другого человека. Нужна только ты сама и твое желание. - Если для обретения равновесия тебе нужен кто-то извне – это плохо, очень плохо, — добавил Преследователь. – Убери эту подпорку – и рухнешь ведь! - Я поняла, поняла, — поспешила уверить я. – Мне надо самой обрести целостность, прийти к себе. А для этого устранить вот этот гроб в музыкой! Так? - Так! – улыбнулся Жених. – За этим я и пришел в твой сон. Я тоже – ключевой образ. - А есть еще ключевые образы? – спросила я. Я уже вошла во вкус, и мне было очень интересно увидеть: а что еще там, в этом сне? - Я тут, — с готовностью отозвалось… мое белое свадебное платье! Ну ничего себе! - Да, в таких снах и неодушевленные предметы несут свое Послание, — подтвердил Преследователь. – Прочитай же его! - Я – Платье… Я такое белое, воздушное, неземное! Я – символ новой жизни. После меня изменится все, все будет по-другому! Ты получишь новый статус, новые права. И добровольно примешь на себя новые обязанности. И уважение к тебе возрастет, потому что ты будешь уже не подростком, а Взрослой, с большой буквы! Я пришло инициировать тебя во взрослую жизнь. Конечно, если ты готова к Переходу. Это – моя роль. У меня даже голова закружилась. Игорек что-то такое говорил, про инициацию, только я не поняла. Но вот теперь… Я как-то не столько поняла, сколько прочувствовала! - Дальше! – попросила я. – Гости тоже что-нибудь значат? - А как же, — улыбнулся Преследователь. – В жизни все что-нибудь да значит. А во сне – тем более! - Я – Гости, — начала я. – Пришли поздравить ее с новым статусом, с новой жизнью. Мы все ее любим, и все явились с подарками. Но мы ждем-ждем, и никак не можем дождаться, когда же она воссоединится и обретет целостность. Ведь только тогда мы сможем начать вручение подарков! Мы хотим сказать, чтобы ты решалась поскорее! Нам грустно без тебя. Это наше Послание. Это наша роль. Мне стало как-то немножко не по себе. Столько народа меня уговаривает, а я из-за этого наглого джипа не могу к ним пробиться. Подарки, опять же, – это заманчиво. - Свадьба, кстати, – это тоже образ, — негромко подсказал Преследователь. – Попробуешь? - Конечно! – мне уже было все равно, кем быть – женихом, свадьбой, джипом или лобовым стеклом от этого самого джипа. – Я – Свадьба. Я праздник жизни. Я собираю много людей, которые радуются и веселятся. После меня девушка становится женщиной. Я – символ инициации. Я дарю новый статус и новые возможности. Я – день перемен, мост в будущее. Я – действо, к которому надо прийти. И которое надо пройти. Это – мое Послание и моя роль. Я замолчала и перевела дух. Я уж совсем загрузилась – столько Посланий разом обрушилось на мою бедную голову. - Мост! Она говорила про мост, — вспомнила я. – Это те мосты, с которых я прыгала в прошлых снах? - Тебе виднее, — ответил Преследователь. - Заводи мотор, — велела я и сказала Жениху: - Ты меня подожди, пожалуйста! На этот раз свадьба точно состоится. Мне просто надо пройти по всему маршруту. Я скоренько! - Я подожду, — пообещал Жених. – Чего ж не подождать? Дольше ждал… И я побежала. Как уже неоднократно в этом дурном сне. Джип рванул за мной. Но было одно отличие: на этот раз во мне не было страха. Я бежала, потому что хотела знать! И на бегу во мне начался совсем уж странный монолог какого-то вовсе незримого образа: - Я – Погоня. Я – движение, драйв, адреналин. Я – стимул двигаться. Без меня ты бы просто с места не сдвинулась. А так – бежишь, и может быть, сообразишь, что делать дальше. Это мое Послание. А моя роль – не давать тебе остановиться и замереть. Я и не заметила, как долетела до моста. Я вбежала на него, не чуя под собой ног, только фата развевалась. Я домчалась до середины и затормозила на том месте, где обычно прыгала вниз. - Я – Мост! – торопливо начала я. – Я соединяю разные берега. Из прошлого – в будущее. Тебе просто надо через меня перейти. А ты боишься! Ты всегда боишься! Ты всегда поворачиваешь на полпути! Пройди меня – и узнай, что там, на том берегу! Ведь если ты не решишься – то и не узнаешь! И так проторчишь на своем берегу, привычном и обжитом, на котором ты уже все изучила до последнего камешка. Я просто Место Перехода, и в этом моя роль! - Прыгнешь? – спросили сзади. – Обычно ты прыгаешь… Я резко обернулась – не заметила, как Преследователь подъехал и вышел из машины. - Почему ты меня всегда спасаешь? – спросила я. - Чтобы дать тебе шанс попробовать еще раз, — мягко сказал он. – Нельзя же все время дезертировать с середины моста… Однажды надо решиться и перейти. Я подумала. Что я теряла? Обжитый берег, который я в самом деле знала как свои пять пальцев. Жениха, который был всего лишь образом подсознания. Гостей с подарками на придуманной свадьбе. Сон, который мне снился несчетное количество раз. А что ждало меня на том берегу? Да кто ж его знает??? - Я пошла, — сказала я. – Тебе больше не надо гнать меня, Преследователь. Я сама. - Сама так сама, — легко согласился он. – Только так и нужно. Ну, удачи! Увидимся! И я пошла. Я настолько навходилась в разные образы, что видела себя как бы со стороны. Белое платье было уже не таким воздушным, оно запылилось и обвисло, уж очень ему досталось сегодня, букет я где-то потеряла, перчатки запачкались, и только фата непобеждено развевалась белым флагом. - Я Фата. Я белый флаг капитуляции, — на автомате начала я. – Я пришла сказать: я сдаюсь! Мне надоело бегать от самой себя. Я устала бояться перемен. Я хочу пойти навстречу своему страху и своими глазами увидеть, что там, в будущем! Война окончена, погоня бессмысленна. Всем спасибо, все свободны. Я уже не понимала, что тут говорит фата, а что я, и вообще все у меня в голове перепуталось, осталась только мысль: я должна перейти на ту сторону, и будь что будет! А в конце моста меня уже ждали. Там маячил огромный букет на ножках, который нетерпеливо ходил туда-сюда, но меня сегодня уже трудно было чем-то удивить, даже ходячим букетом. Только подойдя совсем близко, я увидела над ним серьезное лицо мальчика-индиго по имени Игорек. - Ну, слава богу! А то я уже замучился просто, — недовольно сказал он. – На тебе цветы. С прибытием на этот берег! И садись в машину – нас ждут. - Кто ждет? – недоуменно спросила я, утомленная событиями этого странного сна. - Все ждут, — улыбнулся наконец Игорек. – Свадьба. Жених. Подарки. Поздравления. Гости. И твое недостроенное будущее. Тебе ж его еще распланировать надо, да? - Надо, — тоже улыбнулась я. – Обязательно надо, пока я еще не проснулась. Я повернулась к машине. Это был все тот же джип, только теперь он был серебристого цвета и украшен разноцветными шариками. А возле него стоял, широко улыбаясь, мой Преследователь – в белом смокинге, пижонских туфлях и с шикарной хризантемой в петлице. - Добро пожаловать в будущее, — сказал он, предупредительно распахивая мне дверцу. - Преследовать будешь? – засмеялась я. - Только если затормозишь перед следующим мостом, — пообещал он. - Это моя сущность, и я так живу. - А сколько их еще будет, этих мостов? – заинтересовалась я. - А кто ж его знает? – задушевно ответил мой водитель. – Вот заодно и посчитаешь.
Дата: Вівторок, 02.08.2016, 09:42 | Сообщение # 19
Вкусная девушка
Группа: V.I.P
Сообщений: 1231
Статус: офлайн
Рубрика: Самопознание САДОВНИЦА
- Здравствуйте, ребятишки! Да вы не пугайтесь, я не страшная. И не злая. И вовсе не против, чтобы люди заходили в мой сад. Я ведь для того и развожу цветы, чтобы ими кто-то любовался. Что? Да, я хозяйка этого сада. Садовница. Так и можете меня называть. А как вы сюда пробрались? А-а-а, через забор! А почему не через ворота? Думали, нельзя… Можно, дорогие! Приходите, когда захотите! Я приглашаю. А почему вам захотелось сюда пробраться? Ах, посмотреть! Ну что ж, я с удовольствием вам все покажу и расскажу. Хотите? Ну и чудненько. Тогда за мной! Вы знаете, ведь здесь не всегда был сад. Посмотрели бы вы, что тут творилось лет 10 назад! Все запущено, заброшено, заросло бурьяном и горькой полынью, мусор везде набросан. Мне пришлось отменно потрудиться, чтобы превратить эту дикую свалку в прекрасный сад. Что вы спрашиваете? Нет, свалка тоже была моя. Просто я еще не знала, зачем женщины рождаются на свет. Как, и вы не знаете? Вот это да! Конечно, я вам расскажу. Вы знаете, каждый мужчина приходит на свет, чтобы создать свое Государство. Самое настоящее, с подданными, наследниками, союзниками и законами. Всю жизнь мужчина учится быть настоящим Монархом – мудрым и справедливым, сильным и добрым. Он заботится о расширении владений, об охране границ, о привлечении союзников, о том, чтобы подданные жили в изобилии и безопасности. Если надо – отражает зло, несправедливость, агрессию. Если требуется – применяет законы. Монарх должен быть строг, но справедлив. Если он не будет строг – то кто же станет соблюдать законы? А если забудет о справедливости – подданные не станут его уважать, и даже могут разбежаться. Я смотрю, вы не удивлены, мальчики? Вы и так что-то такое предполагали? Молодцы! Значит, будете хорошими Правителями! А вы что примолкли, девочки? Спрашиваете, бывают ли женщины Монархами? Бывают… Но это отдельная история. Я вам потом расскажу. Потому что от природы женщинам не предназначено становиться Монархами. У них куда более сложное и интересное Предназначение! Представляете, девчонки, нам всем суждено стать Садовницами! И сотрите разочарование с ваших милых мордашек! Я вам сейчас такое расскажу – ахнете! Дело в том, что Государство без Сада существовать не может. Государство – это машина, механизм. А Сад – это его Душа. Представляете себе бездушный механизм? Даже слушать скучно, правда? А вот одушевленный… Поэтому все молодые Монархи, и не очень молодые, и даже совсем старые, стремятся найти себе Садовницу. Ну, если не для жизни в Государстве – так хотя бы приходящую! Чтобы взращивала Любовь, Нежность, Доброту… Чтобы ухаживала за растениями, которые очищают пространство от Зла и несут Свет. Я вам больше скажу, дорогие: самые счастливые, самые умные, самые успешные детки рождаются в тех Государствах, где заботятся о Саде. А кто о нем должен заботиться? Конечно, Садовница! Мы, Садовницы, встаем с рассветом и сразу начинаем работать: пропалывать, подкармливать, поливать, подрезать больные побеги, формировать кроны и разбивать новые клумбы. Если Садовница делает это все с песнями, с удовольствием, с любовью – у нее и Сад расцветает, одно загляденье! А если Садовница работает неохотно, жалуется на судьбу, ленится – у нее и цветы вянут, и сорные семена прорастают, и ломается все – то шланг лопнет, то беседка покосится. А это, между прочим, сразу на всем Государстве отражается. Так что он нас, Садовниц, зависит, с каким настроением подданные Государства по утрам на работу спешат и хочется ли им по вечерам домой возвращаться. Что, малышка? Откуда у меня в саду был мусор? Молодец, запомнила… Это давняя и грустная история. Но я вам расскажу, я же обещала. Понимаете, каждая девочка при рождении получает свой Участок. Пока это просто кусочек дикой природы. Там растут лесные цветы, пахнет грибами и земляникой, а в пышных кронах деревьев поют лесные птицы. Пока девочка маленькая – об ее участке заботится сама природа, а еще – мама. Хорошо, если мама опытная Садовница! Тогда она учит девочку сызмальства правильно ухаживать за Садом Души. И вскоре юная Садовница уже сама понимает, как правильно распланировать грядки, сколько требуется полива, а сколько – удобрения. Девочка уже знает, что если сорняки вовремя не выполоть – они разрастутся и задушат Цветы Души, что Жалость – плохое удобрение, а Любовь – универсальное, что чем ухоженнее, симпатичнее ее Сад Души, тем больше шансов попасть в хорошее Государство, к сильному Монарху. Что, родные? Вас этому не учили? Ваши мамы ничего такого не знают? Вот-вот, и моя тоже… Моя мама также ничего не знала про Сад Души. И ее мама, наверное, тоже не знала. Потому что я сейчас понимаю: у моей мамочки Сад был невероятно запущен! Бурелом, гниющие листья, из-за стволов какие-то Монстры Прошлого выглядывают… Страшное местечко, не хочется туда лезть. Вот и мама старалась не лазить. А от этого Сад еще больше зарастал и дичал. И я тоже – выросла, так и не узнав, что о Саде надо заботиться постоянно. И мой Сад Души тоже стал зарастать, портиться… Что ты говоришь, детка? Как я догадалась? Так я ж и рассказываю! Вы слушайте, слушайте! Вот, стало быть, годы идут, я расту, сад дичает. Горькие слезы полынью прорастают. Жгучие обиды в крапивные заросли превращаются. Пошлю кого к черту – чертополох стеной встает. Зависть лютая волчьей ягодой рассыпается. Буря чувств пронесется – повалит деревья, все пути-тропки к сердцу моему завалит буреломом. Что ж тут удивляться, что прозорливые Монархи меня в свое Государство приглашать не спешили? Посмотрят, побродят на опушке – и идут других Садовниц себе искать. А мне еще больше обидно: я ж в Сад своей Души сроду не заглядывала, мне-то кажется, что я очень даже ничего! Зеркало, оно ж Душу не отражает. И вот однажды шла я по улице и увидела старичка безногого. Сидит в тележке возле магазина, на солнышко щурится. И так мне его жалко стало! Подхожу к нему, говорю: дедуля, мол, прими от меня денег в дар. Он посмотрел на меня так внимательно, улыбнулся. И говорит: - Никак, девонька, пожалела меня? Не жалей, не надо! Я счастливый! Во всех передрягах живой остался, жизнь прожил, Государство свое поднял. А здесь я Садовницу жду, она за покупками побежала. И правда – выкатывается из магазина старушка с двумя сумками, маленькая такая, сухонькая, и тоже улыбается. Говорит: - Эх, дед, и хват ты у меня! Не успела оглянуться – а он уже молодуху себе нашел! Вот какой шустрый! Дед приосанился, отвечает: - А чего? Я еще Прынц хоть куда! Любая мне свой Сад откроет! И так я им позавидовала! Аж слезы выступили. А старушка ласково так посмотрела и мне говорит:
- А ты не завидуй! От зависти ничего хорошего в Душевном Саду не произрастает! А если помочь хочешь – пособи нам сумки донести, мы тут неподалеку живем. Ясное дело, я сумки подхватила, мне и самой посмотреть захотелось, как живут эти старички. И что это за Сад, о котором они толкуют? Оказалось, старички обитают на соседней улочке, я и не забредала туда никогда. Там частный сектор, старые дома. И у них домишко небольшой, но ухоженный. А уж вокруг него!!! Я в первый раз в жизни поняла, что такое настоящий Сад. Что у них только не росло! И яблони, и сливы, и вишня, и малина. А уж цветов!!! Я обомлела. А дед заметил и говорит гордо так: - Это все моя Садовница! Она все придумала, она и вырастила! Лучше Садовницы в жизни не встречал! А она смеется, рукой машет: - А ты всю жизнь только и делал, что сравнивал! Он, девонька, такой ходок был – ой, мамочки! Девки за ним с матрасами бегали! - А вы что ж, это терпели? – страшно удивилась я. - Дык любила же, — засмеялась бабулька. – Хозяин он хороший, крепкий. Меня холил, детишек любил, хозяйство в порядке держал. Чего ж от добра добра искать? Ясное дело, на такое сокровище много охотниц находилось. - Да уж, — гордо заявил дедок. – Только я завсегда домой стремился. Потому как вспомню наш Сад – мне больше никаких удовольствий не надо, забирайте свой матрас, и прощения просим! Моя Садовница – редкостная, природная! Мне и не до девок было – надо Садовницу охранять, чтобы другой Правитель не переманил. - Как вы странно говорите! – говорю им. – Садовницы, Правители… Вы о чем? - А мы о главном! – хором мне говорят, и смеются оба. – Пойдем с нами чай с малиной пить – мы тебе все до донышка выложим! И вот, ребятишки, за чаем с малиной они мне все и рассказали. И про Государство, и про Сад Души. Я такое узнала, что ни в одной книжке не прочтешь! Только тогда я поняла, почему от меня порядочные Монархи шарахаются. Кому охота в центре Государства такой запущенный Сад держать? Это ведь на всем Государстве отражается! То есть если кто меня и пригласит в свое Государство, так такой же захудалый Правитель, к которому ни одна опытная Садовница пойти не согласится. Как ты сказал? Волшебные старички? А ведь прав ты, мальчик! Волшебные! И я с ними дружить стала. У меня времени свободного много было, одна ведь. Только раньше я его на бесплодные страдания да несбыточные мечты тратила. А теперь стала к старичкам ходить, помогать им по дому да за Садом ухаживать. У них дети уже выросли, поразлетелись, свои Государства создали. А я им за внучку стала. И они меня учили, как Сад Души возделывать. Как ухаживать, чем подкармливать. Главное – не давать сорнякам окрепнуть, на корню их выкорчевывать, пока мелкие. Как? Правильный вопрос, детка! Отвечаю: вот обидели тебя – так ты не копи обиду, не давай ей в Душе прорасти. А прости сразу, от души! Если семечко питания не получит, оно само засохнет. А лучше полей это место Любовью. Любовь – она такая, от нее только хорошее произрастает! Два главных удобрения в Саду Души применяются: Любовь и Благодарность. За все, что в вашу жизнь приходит, благодарите. Благодарность к вам сторицей вернется! А проклятия – сорняками прорастают, да такие корни дают! Замучитесь потом выкорчевывать. Вот Любовь – это живительный источник. Этот источник в каждом из нас есть, только у многих всяким мусором завален, грязью забит. А почистишь его, обустроишь – и такой Фонтан Любви бить начинает! Целебный, живительный! Можно ли рвать цветы? Я их без нужды не рву. Ведь что такое сорванный цветок? Начало увядания! А если вы хотите по букетику – срежу вам с удовольствием, раз вам от этого радость. И семян дам, хотите – дома посадите. А если есть желание – возьмите цветок в горшочке, у меня и такие есть, как раз для подарков. Будет расти, цвести, глаз радовать. И вы научитесь ухаживать за Садом. Да, мальчишки, и для вас полезно! А то вы ведь рано или поздно пойдете Садовницу искать! Хороший Монарх все стремится сам узнать, своими руками попробовать, чтобы потом верный выбор сделать. Долго ли я Сад взращивала? Да с тех пор и взращиваю! Это процесс непрерывный, все время хочется что-нибудь улучшить, переделать… То новый цветничок устроить, то фонтан запустить, то беседку поставить. В Саду Души должно быть много мест для отдохновения! Вон, видите большую беседку? Это для встреч с друзьями, в большой компании. А вон та, поменьше, на берегу озера – для беседы тет-а-тет, ну, вдвоем то есть. А дальше – видите, где все плющом увито? – это Уголок Уединения. Ведь иногда хочется наедине с собой побыть, со своим сердцем поговорить. Не боюсь ли я, что кто-нибудь эту красоту разрушит? Говорите, хулиганы? Что ж, и такое бывало. Заберется кто-нибудь в Сад – и давай скамейки крушить, клумбы вытаптывать. Только я знаю: мой Сад такого не потерпит. Маки на вандала сон наведут, лианы опутают, вглубь не пустят, розы ароматом умиротворят. А я не стану пускать в Сад Души сорняки злобы, обиды и мести – я сразу за работу. Глядишь – все и поправила, даже что-то новое придумала, и Сад лучше прежнего стал. Угощайтесь, ребятки, клубникой! Как раз поспела! Можно прямо с грядки рвать. Ее мыть не надо – она Любовью омыта, Благодарностью напоена. Вкусно? А я что говорю! И вы такую вырастить сможете, стоит только захотеть. Вот вам ведерочки – набирайте, кто сколько хочет. Что? Да конечно, не жалко! Ели у Садовницы Сад Души возделанный, так ей ничего не жалко, от щедрости душевной. Чем больше раздашь – тем больше вырастет. Пора, говорите? Ну и хорошо! Бегите, дорогие. Разбирайте цветы и семена – у кого к каким Душа лежит. Можно ли маму привести? Конечно, солнышко! Я гостям всегда рада. Только приходите через центральные ворота! Я сейчас пойду, объявление повешу: «Опытная Садовница приглашает на задушевные встречи». Убежали ребятки. Забавные какие! Такие изумленные были! Ой? Что это? Никак росточки какие-то? Да, вот как они бежали, так и росточки – дорожкой. Я знаю! Это Изумительные Цветы! Чудо-то какое! Надо их пересадить, чтоб не вытоптали случайно. Ну и что, что солнце заходит? Успею! У меня на все и Любви, и Времени хватит. Я ж Садовница!
Дата: Вівторок, 02.08.2016, 14:52 | Сообщение # 20
Вкусная девушка
Группа: V.I.P
Сообщений: 1231
Статус: офлайн
Рубрика: Самопознание СКАЗКА О ВОЛШЕБНОМ ПЕНДЕЛЕ
- Ааа!!!! Аааааа!!!! Караул!!!! Меня пнули!!!!
- Тихо!!! Ти-хха! Без паники! Кто тебя пнул?
- Не знаю! Не разглядела! Просто вот кто-то подкрался – и как наподдал под зад! Я аж подпрыгнула!
- А ты что в это время делала?
- Ой, я была очень занята. Я переживала.
- О чем?
- Не «о чем», а «что». Предательство я переживала, вот что! Меня любимый предал.
- Это как?
- Ну как? Известно как! Изменил мне с другой. Мерзавец!
- И как ты переживала?
— Ой, как я только не переживала! И рыдала, и головой об стенку билась, и подружкам жалилась, и в депрессии валялась, и даже отравиться подумывала. Очень, очень переживала!
— А сейчас?
— А сейчас я злюсь! Потому что меня отвлекли! Этот самый, который пнул! Как он мог меня, женщину! Да под зад! Мерзавец!
— А кто больше мерзавец – муж или этот, который пнул?
— Оба хороши! Но этот – хуже! Ведь муж – что? Какой ни на есть, а все ж родной. А это вообще неизвестно кто, какое он право имел меня пинать?
— Ну, может, вид у тебя такой был… располагающий?
— Это как?
— Ну, пинают обычно тех, кто выглядит жалко. Плечи опущены, руки дрожат, спина согнута, волосы обвисли, вид понурый, глаза на мокром месте и зад поджат, как у побитой собаки. Так и хочется наподдать!
— Ой, ты знаешь, вот ты прямо мое состояние описал! Ну тогда, после измены. Я все никак не могла понять: за что??? За что он меня так??? Я же и приготовить, и постирать, и рубашечку ему свежую, и газетку подсуну, и вообще вокруг него, как ученый Бобик. А он!!! Вот я и растерялась как-то. Правда, и спина согнулась, и плечи опустились, и глаза на мокром месте… Все верно!
— А теперь?
— А теперь я злюсь! Мало того что муж, можно сказать, пнул, так теперь еще и каждый встречный норовит! Ну, попадись он мне!
— А что ты ему сделаешь?
— Да я! Да я ему!!! Я ему все выскажу!!!! Что нельзя красивую женщину вот так вот пинать ни за что ни про что!
— А ты красивая? В зеркало давно глядела?
— Ой! Да что же это я? Спина согнулась, плечи опустились, волосы обвисли, глаза на мокром месте и зад поджат… Да что это я??? Так, немедленно умываться, причесываться, одеваться красиво, на лице красоту рисовать!
— … Ну вот, совсем другое дело! Любо-дорого посмотреть!
— Ага… А то я с этими переживаниями о себе как-то совсем забыла. А в зеркало глянула – и охнула! Ну просто жуть ходячая! Такую и пнуть не грех, сама бы пнула.
— А сейчас?
— Сейчас нет. Сейчас я себе нравлюсь. Я даже думаю – что это я за ним так убивалась? Да я ж красавица! Если не оценил, променял – ну, сам дурак. Счастья ему в личной жизни. А я… А у меня другие планы!
— Значит, подействовал Волшебный Пендель?
— Что? Какой Пендель?
— Волшебный. Если человек в развитии своем застывает, замирает, сам двигаться не хочет, ему Доктор Время выписывает Волшебный Пендель. Для ускорения. Кааак даст под зад – тут уж на месте не устоишь, поневоле двигаться придется!
— Это что же, получается, мне Волшебный Пендель прописали?
— Получается, так. Доктор Время шутить не любит – не хочешь добровольно – заставят принудительно. Чтобы Ход Времени не тормозила.
— А я тормозила???
— Еще как! Сама говоришь, ушла в переживания, опустилась совсем, пользы от тебя Вселенной никакой. Так бы и жалела себя, рыдала над погубленной судьбой, пока всю жизнь вместе со слезами не выплачешь. А Волшебный Пендель получила – ишь как бодро забегала! Откуда что взялось?
— Ну, когда я рассердилась, у меня прямо какая-то энергия пошла! Захотелось немедленно найти причину! То есть виновника! А его нет. Оказывается, Волшебный Пендель, вон оно что…
— Ну да. Только со второго раза подействовало.
— Почему «со второго»? Меня только один раз пнули!
— Неееет… Первый раз – с помощью мужа пинали. Ты не поняла просто. Предпочла его виновником назначить. А ведь уже тогда можно было задуматься: ты-то что не так делаешь? Может, пора перестать носить мужу тапочки в постель и в себе что-то изменить? Ну, хоть прическу сделать? Или в Клуб Любителей Кактусов записаться?
— А что? Помогло бы?
— Может, и помогло бы. Когда ты сама себе интересна – мужу тоже интересно становится. Но что теперь гадать – ты ж все равно не отреагировала. Вот и пришлось тебя того… Еще раз! Да побольнее! Чтобы уж наверняка!!!
— Да уж, до сих пор таз гудит… А нельзя обойтись без этих самых Волшебных Пенделей?
— Можно! Пендель прилетает только к тем, кто застоялся на одном месте. Если ты в целенаправленном движении – всегда промахивается!
— Ой, что-то мы с тобой заболтались! Давай-ка быстренько целенаправленно двигаться, а то боюсь, как бы Волшебный Пендель снова не прилетел. Я уж лучше добровольно!
- Ой, мамочки мои! Темно-то как! Вот уж точно говорят: «чужая душа потемки!». Хотя какая же она чужая, если я с ней живу? Ой-ой-ой, черт ногу сломит! Это в чем я запуталась? - Осторожно! А то вы сейчас на меня наткнетесь! Стойте на месте. Просто здесь все опутано предрассудками. Я вам сейчас руку подам. - Ой, кто это? - Эго меня зовут. Я местный. А вы? - А я – Личность. Тоже местная. Татьянина Личность. Вам тоже приглашение на собрание пришло? - Ну да. А то стало бы я выпячиваться. Я умеренное Эго, позитивное. Давайте руку! - Ага, спасибо. А вы знаете, куда идти? - Да здесь дорога одна – к себе. Не заблудимся. Просто темно и хлама всякого полно. А так – Все5 прямо да прямо. Да вон, смотрите, огонек уже виден. - Ой, что-то под ногами хрустит! - Не бойтесь, это подавленные желания. Они уже засохли и увяли. Вот и пришли. Здравствуйте всем! - Здравствуйте, дорогие! Давайте поближе к огоньку – на людей посмотреть и себя показать. Разрешите представиться, я – Сущность. Это я всех на собрание созвала. Если не возражаете, могу взять на себя роль председателя. Кто «против»? - Все «за»… Раз вы созвали, то знаете, зачем! - Логично. Может, для начала познакомимся как следует? Кто первый? - Ну давайте это буду я. Меня зовут Эго. Я принадлежу человеческому существу по имени Татьяна. Моя задача – поддержка адекватной самооценки, стимулирование к развитию и новым достижениям. Обиды – тоже по моей части. Ну, бывает, и обижаемся – не без греха. Но стараемся, учимся помаленьку. Прощаем, отпускаем. - А я – Личность. Представляю собой совокупность воспитания, установок социума, личного жизненного опыта Татьяны. Собственно, я и есть ее «Я». - Очень приятно, друзья! Я – Танечкина Душа. Эмоциональное восприятие мира, чувствование, ощущения – вот мое Предназначение. - Замечательно. А я – Сущность Татьяны. Обладаю знанием жизненного Сценария и уроков, выбранных для этой жизни. - Как же это так получилось, что мы все принадлежим Татьяне, а до сих пор не встречались? - Да встречались. Просто мозг этот факт не фиксировал. Не было ему такого задания. - А кто ему задания дает? - Сознание и Подсознание. Кстати, мы находимся сейчас на территории Подсознания. Это потому что сейчас ночь, и Сознание Татьяны спит, отключилось на время. Именно это сделало нашу встречу возможной. В Сознание она нас пока не впустила. - Странно как-то тут… Пробирались в потемках, по каким-то буеракам. Это что, Подсознание такое и должно быть… темное и дремучее? - Да нет, конечно! Просто Татьяна к Подсознанию пока не обращалась. Для нее оно тоже – потемки. Она все еще живет на уровне Личности и Сознания, а с остальными своими частями, считай, и незнакома. - Вау! Ничего себе. Сама с собой незнакома, надо же??? А что это за дивный огонь, который освещает нашу дружную компанию? - Это Искра Божья. Зажигается в каждом человеческом существе, но не во всех видна. К сожалению. - Уважаемая Сущность, а можно узнать цель нашего собрания? - Разумеется, друзья! А цель у нас – простая и благородная. Довожу до уважаемого коллектива, что Татьяне по ее жизненному сценарию предстоит обрести целостность. В чем мы ей и должны помочь. - Да мы это… со всем респектом! Только объясните нам, а что такое «обрести целостность»? - Хороший вопрос. Объясняю. Сюда, на Землю, Души приходят, чтобы в процессе жизни усовершенствоваться, получить опыт, повысить вибрации. Здесь бессмертные Души получают тело и пользуются им в течение всей жизни. Но при воплощении память о прошлых жизнях и о божественном происхождении человека блокируется. Иначе бы у него не было стимула к самосовершенствованию, к развитию. Я понятно объясняю? - Очень даже понятно! Давайте дальше. - Ну так вот. Когда рождается ребенок, первой в него вселяется Душа. И Создатель вдувает в него Искру Божью.
- О, я первая? Приятно. - Ну да. Затем начинает работу Подсознание. В нем как раз и хранится многовековой архив прошлого опыта. Ребенок же пока живет инстинктами. Связь со Вселенной тоже осуществляется через пространство Подсознания. Потом потихоньку начинает формироваться Сознание. Оно действует наяву, днем, когда человек бодрствует. - А я? А про меня? - Ну вот, Эго, а говоришь – умеренное. Да ладно, не обижайся, шучу. Эго приходит несколько позже, когда Сознание уже сформировано. Если ребенок начал осознавать свою отдельность от мира, свое «Я», стало быть, Эго уже проявилось. - Погодите, а про вас? Сущность-то когда? - А Сущность – изначально. Я и есть то Божественное Начало, центр Вселенной, от которого все началось. И без которого человека по имени Татьяна просто не было бы. - Ага. Вот так вот, значит. Ну, допустим. А причем тут целостность? - А целостность тут, братцы, вот при чем. По замыслу Творца, каждый человек должен сначала осознать себя совершенно автономной единицей Мироздания, а потом, в процессе собственного развития – его неотъемлемой частью. Пройти путь от Человека до Бога! Осознать себя Богом! И стать Со-творцом. Вот такая, дорогие мои, сверхзадача. - Ого! Дерзко… А Эго не треснет от такого поворота? Загордится еще… Я, мол, Бог! - Не треснет и не загордится. До такого осознания человеку приходится пройти очень сложный путь, и на этом пути Эго столько раз ставят на место, что оно приходит в полное равновесие и не высовывается без дела. - Да, я что-то такое всегда чувствовала. Что я, Душа, тоже должна стремиться к равновесию. Это Сущность правильно заметила! - А можно вопрос? Вот я, Личность, не понимаю… Раз уж мы все принадлежим одному человеку – Татьяне, то разве мы уже не есть единое целое? - К сожалению, нет. Пока – нет. Сами видите: в Подсознании – полный мрак. Надо зажигать свет и субботник устраивать по вывозу мусора. Чистить все надо и освещать дальние углы! А мы с вами, как выяснилось, друг друга и не знаем толком. Потому что Татьяна употребляет нас от случая к случаю, хаотично, ей в голову не приходило, что мы все взаимосвязаны. - Знаете, а Сущность дело говорит! Я, Душа, тоже ощущаю, что Татьяна уже давно как-то встревожена. Жизнь ее однообразна, все в ней такое приземленное, обыкновенное. А Душа стремится к высокому! То есть я, Душа, стремлюсь в небо. «А мне летаааать, а мне летаааать, а мне летаааать охота!». - Ничего себе, так вот как, оказывается, Душа поет! Никогда не слышала! - Да, уважаемая Личность, похоже, мы столько интересного пропустили! - Кстати, Душа, а что это в вас так сверкает? - Ах, дорогое Эго, если слева – так это россыпи Нерастраченной Любви, там целое месторождение, а если справа – то море Нежности. А вон те жемчужины на берегу – мечты. - Как вы прекрасны, Душа! Хрустальное сияние! Я восхищен вами! - Ой, благодарю вас! Право, не стоит. Каждая Душа от природы прекрасна. А то, что я чиста – это Танечкина заслуга. Обиды не копит, зависть в меня не впускает, гневом не коптит. Вот я и сохранилась буквально в первозданной чистоте. - Извините, а можно вернуться к делу? А то скоро утро уже, мне на смену заступать… - О, конечно, уважаемая Личность, вы совершенно правы! Итак, к делу. У меня есть предложение: не откладывая в долгий ящик, заняться уборкой пространства Подсознания. - А как это влияет на целостность? - Напрямую. Пока Татьяна не осознает, что она – частица Бога. Мы должны расчистить все каналы связи со Вселенной. И тогда она услышит шепот Вселенной, голоса Ангелов, сможет с ними общаться. - Ну хорошо. Только тут работы – непочатый край. До утра не управимся! - Если не управимся – продолжим в последующие ночи. Нас никто никуда не торопит! Не дрейфь, ребята, глаза боятся – руки делают! - А свет? Здесь же темно совсем! - Попросим Искру Божью засиять поярче. Вот, смотрите, как огонек разгорается! - А мы, Души, тоже можем светить! Вот сейчас я пошлю лучик Любви, и он осветит нам путь. - Ух ты! И правда, все видно стало. А мы и не знали, что Душа может так светиться. - Да я не всегда, а только когда во мне случаются Души прекрасные порывы. Сейчас как раз такой момент! Пользуйтесь! - Вот это что за пыльные папки? - Это опыт предков. - Смотрите: «Охота на мамонта». И вот еще: «Шаман – это опасно». Зачем ей это? - А вот еще лучше: «Мужчинам доверять нельзя. Опыт пра-пра-пра…какой-то бабушки. 1734 год». И что с этой папкой делать? - Договорились же – чистим! Все лишнее – в утиль! Шаманы и мамонты Татьяне не грозят. С мужчинами ее пра-пра… пусть сама разбирается, у Тани другой опыт будет, позитивный. - Так, Душа, посвети в этот уголок. О, да тут страхи! Томятся в заключении, бедные… Выпускаем? - Конечно, выпускаем! А куда их теперь? - А мы их переименуем! Пусть превращаются из Страхов в Стражей. И стоят на страже здоровья, жизни и правопорядка! Так, выходите! Свобода, братцы, и полная амнистия! Новое назначение и поставленная задача ясны? Все согласны? Ну и чудненько! - Посторонитесь, братцы! Сейчас я здесь подмету! Это что за ветошь? Ее можно выбросить? - Это обветшалые истины. Они уже давно поизносились и утратили актуальность. Выбрасывай смело! - Я сейчас паутину предрассудков в клубок смотаю, чтоб под ногами не путалась. И выбросить срочно надо, а то она вся какая-то липкая, противная. - Ух ты! Смотрите, а здесь, за этими старыми декорациями, оказывается, окно в Мир! И свет! Помогите-ка оттащить! - Светло-то как стало! Оказывается, в Подсознании вовсе не такой уж мрак царит! - А вот еще окна, их просто вымыть надо! Где здесь ветошь была – а ну ее на тряпки! - Между прочим, коллеги, чтоб вы знали, это не просто окна – это и есть каналы связи со Вселенной! Через них можно как получать информацию, так и отправлять. Самый прямой вид связи с Божественным Началом! - Ну что бы мы, Сущность, без вас делали? Вы все на свете знаете! - На то я и Сущность. За этим я человеку и дана. Как и все вы. Если кто-то из нас болен, или непомерно раздут, или иссох – человек ущербный становится. Так что нам надо друг друга поддерживать и работать в контакте! Что мы сейчас и делаем! - Ой, как здесь чудесно стало! Светло и просторно! Хоть балы устраивай! Смотрите, смотрите! Кто там за окном парит? - Вестимо, ангелы! Готовы к прямому контакту! Тоже радуются. - А как теперь Татьяна узнает, что ей можно с ангелами общаться? - Подсознание подскажет. Вот она проснется – и вдруг ощутит такой восторг! Просто от того, что живет. И что утро хорошее. И голубое небо за окном. А в душе – Ангелы парят. - А она поймет? - А как же! Мы же сейчас в ее Подсознании, мы ей снимся. Сон она, может, и забудет – а общее ощущение ухватит. И обязательно захочет узнать, что это было. А главное ведь что – задать правильный вопрос! И сразу посыплются правильные ответы! И нужные люди придут, и нужные книги. Ангелы ведь только и ждут, чтобы их попросили. Они такие желания влет исполняют, без задержки! А дальше человеку уже самому интересно становится! - Братцы, утро! Будильник трезвонит! Татьяна просыпается! У нас 5 минут до того, как она откроет глаза. - Ну, основные завалы разгребли, каналы расчистили. А остальное – по ходу пьесы доубираем. Теперь Татьяна нас сама просить об этом будет. Всем спасибо! - Рады были познакомиться. Оказывается, мы – команда! - А то! Жаль, что раньше этого не знали. Но всему свое время. Все, братцы, по местам! Нам предстоит участвовать в пробуждении. … Татьяна медленно открыла глаза, все еще улыбаясь своему сну. Ей снилось что-то такое, невыразимо приятное. А внутри – как будто ангел пролетел. «Я могу все на свете! – подумала она и даже не удивилась своей самонадеянности. – И, кажется, я бессмертна!». И это был первый шаг на долгом пути от Человека к Богу.
Чудовище не любило день. Днем было светло, и солнце беспощадно выставляло напоказ его уродливое бугристое тело, его неопрятную бурую шерсть и унылую, словно сведенную судорогой морду. Чудовище предпочитало вылезать из своей норы по ночам. При тусклом свете луны можно было немного расслабиться и полежать на лугу, глядя на звезды. А еще можно было брать воду из темной речки, не закрывая глаз – днем-то собственное отражение отбивало всякую охоту и к еде, и к питью. Можно было даже поплескаться в прохладных струях – ночь, все спят, никого не напугаешь… Несмотря на весь свой кровожадный вид, Чудовище было вполне мирным и вовсе не злым. А если копнуть еще глубже – обладало тонкой, нежной, ранимой душой. Его радовали акварельные краски рассвета, и утренняя дымка над водой, и прихотливый полет бабочки. Оно любило слушать далекую музыку и шепот листвы, обонять запах меда и шиповника. Только кто бы мог подумать, что в этом кошмарном создании такая тяга к прекрасному? Никто не мог… и даже само Чудовище думало не о своих эстетических пристрастиях, а о своем неэстетичном уродстве. Чудовище жило в глубокой норе, в самой чаще дремучего леса, куда даже звери редко забегали. Это было хорошо, потому что Чудовище предпочитало одиночество. Ведь в глазах других существ оно видело свое отражение – и каждый раз ужасалось: как такая кошмарная нелепица могла появиться на белый свет? Но вот появилась зачем-то… На страх окружающим, на горе себе… Чудовище плохо помнило свое детство. Разумеется, когда-то у него были родители – как же без них? Но оно так давно удалилось в свое самоизгнание, что уже и воспоминания стерлись, стали какими-то зыбкими и нереальными. Помнилось только, что никакой шерсти у него тогда в помине не было, а была розовенькая гладкая кожица, без бугров и шрамов. Но родители почему-то его не любили, старались пореже смотреть в его сторону, а когда Чудовище лезло, чтобы погладили – оно слышало равнодушное «не лезь», «отстань», «не до тебя сейчас», «уйди, маленькое чудовище». Наверное, оно уже и тогда было страшненьким – иначе с чего бы родителям так шарахаться от собственного дитяти??? Позже, когда Чудовище подросло и ушло в самостоятельную жизнь, оно все еще страстно хотело любви. Просто – чтобы кто-нибудь играл с ним, гладил, бегал наперегонки и говорил ему ласковые, глупые слова. И оно пошло к людям. Напрягаясь, страшась, без надежды на взаимопонимание – его просто тянуло туда. Но люди его сторонились. Наверное, оно уже тогда было ужасным… А может быть, его страх и напряжение передавались окружающим? Как знать… Во всяком случае, никакие его попытки сблизиться с кем-то и, может быть, подружиться, успеха не имели. Чудовище жадно ловило выражение лиц, глаз – ничего там хорошего не было. Замешательство, непонимание, порой страх, а иногда – брезгливое недоумение: кто это, мол, тут лезет со своим страшным рылом? Чудовище все еще надеялось, что если оно будет полезным – люди примут его. Оно старалось преданно смотреть в глаза, ловя желание людей. Оно предлагало себя, когда нужно было помочь, оказать услугу, выполнить тяжелую работу. Пахать? Пожалуйста! Тянуть на себе воз? Да ради бога! Вычерпать грязную лужу? Уже готово! Быть всегда на подхвате, в любое время дня и ночи? Да, да, да! Нельзя сказать, чтобы его услугами не пользовались. Отнюдь! Окружающие быстро привыкли, что под рукой всегда есть доброволец, на которого можно свались все свои проблемы и нужды. Причем можно даже не платить – этот доброволец был готов вкалывать без отдыха, срока и бесплатно, за миску похлебки и кусок хлеба, просто чтобы чувствовать себя нужным, чтобы быть «как все», чтобы быть принятым. Иногда его хвалили, и тогда Чудовище было почти счастливо. Очень редко – благодарили, и это было странно – как будто не про него. А потом его помощь стала в порядке вещей, и на него стали покрикивать, требовать все больше и больше, а иногда – даже грубо и нетерпеливо отпихивать, когда оно становилось ненужным. - В чем я виновато? – отчаявшись, спросило Чудовище однажды, когда его вновь отвергли. – Разве я делаю что-то не так? - А ты слишком назойливо, — объяснил хозяин, которому только что Чудовище помогло перелопатить огромную кучу навоза. – Мельтешишь перед глазами, а кому приятно? И вид у тебя такой виноватый, что прямо хочется пнуть. Это было очень обидно. Чудовище долго плакало за сараем. Оно старалось. Оно помогало. Оно хотело быть с ними! А они не поняли, не оценили и отвергли. Это было несправедливо! Именно тогда Чудовище решило сторониться людей. Вообще. Оно ушло в лес и вырыло себе нору. Сначала неглубокую, но потом все глубже и глубже. Ему казалось, что если оно спрячется под землю – его никто не найдет, а значит, и не обидит. В норе было просторно, прохладно, мягко и безопасно. Но ведь век в норе не просидишь – время от времени все равно надо выползать на белый свет, добывать себе пропитание, одежду и все такое прочее. Значит, снова идти к людям. Теперь Чудовищу приходилось очень долго морально готовиться к каждому походу в деревню. Оно не могло само себе признаться, что желание любви, попранное окружающими, давно перешло ту невидимую грань, когда оно становится ненавистью, а страхи подпитывали это чувство. Чудовище ненавидело людей – именно так защищается от страшной, невыносимой боли поруганная любовь. И понемногу Чудовище стало ненавидеть мир, который обрек его на страдания. Но больше всего Чудовище ненавидело себя. Свое уродливое тело, свое униженное желание быть хоть кем-то любимым… Если бы кто-то мог заглянуть к нему в его воспаленный мозг – он прочитал бы только одно желание: поскорее умереть, чтобы больше не видеть, не слышать, не осознавать своего уродства. К счастью, инстинкт жизни был все еще сильнее, чем тяга к небытию. И Чудовище, собрав себя в кучу, рано или поздно плелось в деревню. Чудовище пропускало дни, когда в деревне была ярмарка – слишком людно, слишком страшно. Оно приходило на закате, когда сумерки скрадывали его кошмарную внешность. Приносило в мешочках и корзинках лесные дары – сушеные грибы, орехи, ягоды, целебные травы. Меняло на муку, соль, консервы. Угрюмо смотрело под ноги – старалось не увидеть случайно свое отражение в чужих глазах, чтобы не стало еще больнее. А потом снова возвращалось в свой лес – до следующего раза.
Наверное, долго оно так бы не протянуло. Ведь ни одно живое существо не может жить без любви! Любовь ведь та же пища, только для души… Чудовище не знало, что мир – добр. И что мир никогда не покидает своих детей, какими бы они не были, и всегда стремится чем-то помочь. Иначе как объяснить, что во владениях Чудовища, куда обычно люди не забредали, вдруг появилось сразу двое? Два человека – большой и маленький. Женщина и ребенок. Когда Чудовище наткнулось на них, оно сразу поняло: женщина умирает. Она была истощенной, измученной, с телом, покрытым струпьями и язвами. Она лежала, закрыв глаза, и тяжело дышала. А маленькая девочка жалась к ней и гладила рукой по спутанным волосам. Чудовище остановилось в замешательстве. Пока оно лихорадочно раздумывало, что делать – просто пройти мимо, или напугать, или повернуться и нырнуть в заросли, девочка подняла голову и заметила его. - Пожалуйста, помогите, — попросила девочка. – Мамочка упала и не может подняться. Пожалуйста! Прятаться было поздно. - Как вы сюда попали? – неприветливо спросило Чудовище, подходя поближе. - Мы шли, шли и заблудились. Мы шли искать знахаря. Чтобы помог мамочке. Она очень больна, очень! - Какие вам тут знахари? – в досаде воскликнуло Чудовище. – Лес тут, понятно? - Помогиии… — простонала женщина. – Не мне – ребенку. Мне уже поздно… - Что с тобой? Можешь глаза открыть? - Не могу… Я ослепла… Это от слез… Слишком много слез… - Гром тебя разрази! – рассердилось Чудовище. – Как я вам помогу? Чем??? - Переночевать… — прошептала женщина и замолкла, обмякнув всем телом. Чудовище отстранило ребенка и приложило ухо к груди женщины. Сердце билось, хоть и слабо. Она была еще жива. - Ты кто? – обратилось Чудовище к девочке. - Я – Дарёнка. Меня так зовут, потому что я – подарок, так мама говорит. А маму зовут Вера. Она потом проснется и сама скажет. - Проснется… — с сомнением пробурчало Чудовище. Ему страшно не хотелось обнаруживать местоположение своей норы, но делать было нечего. Наступал вечер, а оставлять двух женщин в ночном лесу, полном диких зверей, даже Чудовище не рискнуло бы. - Иди за мной, — бросило Чудовище девочке, поднимая на руки ее мать. Идти пришлось недолго. - Какая уютная пещерка, — сказала Дарёнка, удивленно озираясь по сторонам. – Это вы сами устроили? - И не пещера это вовсе, а нора, — буркнуло Чудовище. – Сами! То есть само. - Что значит само? – переспросила девочка. – Так не бывает! Само – это которое неодушевленное. Веретено, например. Или решето. А вы – или сам, или сама. Вы же одушевленное! Правильно? - Откуда ты такая умная взялась? – рыкнуло Чудовище. – С чего ты взяла, что я одушевленное? Я – Чудовище! - Глупости, — возразила Дарина. – Вы очень даже ничего. Только не мылись давно. И не расчесывались. - Мое дело, — самолюбиво сказало Чудовище. – Перед кем мне тут красоваться? - Передо мной, — объяснила девочка. – Я ребенок, и должна учиться прекрасному. У взрослых. Вот как мне вас называть? - Чудовище, — упрямо набычилось Чудовище. - Это очень грубо, — вздохнула девочка. — Я буду звать вас Чудик. Так симпатичнее. Чудик, а мама скоро проснется? - Мммм, — застонало Чудовище, как от зубной боли, вспомнив о том обязательстве, которое он наложил на себя, вопреки всем своим страшным клятвам. Женщина дышала неровно, прерывисто, и, похоже, у нее начинался жар. - Эй, ты, как тебя, Дарёнка, да? Держи котелок. Ты воды из родника набрать сумеешь? Там, у входа, возле ели. Я пока огонь разведу, — бросило Чудовище. - Сумею, я самостоятельная, — серьезно сказала девочка. – Я много что умею. Мама ведь давно больна. - Чем больна-то? - Несчастной судьбой, — пояснила Дарина. - Разве судьбой болеют? – поперхнулось Чудовище. - Еще как, — коротко ответила Дарёнка, выходя из норы. Чудовище в своем одиночестве могло полагаться только на себя. Поэтому без знания целебных трав и минералов оно бы давно загнулось. В норе всегда был запас толченой осиновой коры, и травы чабреца, и сушеной малины, и барсучьего жира, и еще много чего. Вот эти снадобья и стало доставать из укромных уголков Чудовище. - Чудик, куда воду? – раздалось из-за спины. Чудовище подпрыгнуло, как ужаленное. Оно совершенно не привыкло к посторонним голосам в своей норе. Оно вообще было несколько удивлено, что еще не забыло человеческую речь. - Давай сюда, к очагу, — распорядилось Чудовище. – Сейчас начнем лечить твою маму. - Мама умрет? – спросила девочка. - Умрет? Еще чего! Зачем ей умирать, когда мы ее лечить будем? – замотало головой Чудовище. - А мама говорит, что время упущено, — сообщила девочка. – Потому что сильно обижалась на жизнь, и жизнь ей за это отомстила. - Дура твоя мама, — рявкнуло Чудовище. – Ну, то есть ошибается она. Жизнь, она с чего мстить-то будет? И за что, главное? - За несогласие. Мама говорит, что поняла, да слишком поздно. Надо было раньше соглашаться. - Ну, чего сейчас об этом говорить? – рассудило Чудовище. – Вот потом и посмотрим, что там позже, что там раньше. Давай-ка вон кружку, будем ее отваром поить. В этот вечер сил у больной хватило только чтобы пару раз отвара попить. Но задышала ровнее, спокойнее. - Завтра будем ее мыть и раны лечить, — решило Чудовище. - Ей нельзя мыться! – запротестовала Дарина. – Видите, какая она! У нее кожа воды не принимает! - Это она вашей воды не принимает, — не смутилось Чудовище. – А у меня тут чистая, родниковая. Целебная! А потом еще и пихтовым маслицем смажем. И медом диких пчел. Ты не бойся, Дарёнка, хуже не будет! - Хуже не будет, — согласно повторил ребенок. – Я вам верю, Чудик! Вы лучше знаете… У Чудовища появились новые заботы. Он решил, что солнце, ветер, родниковая водица, чистый лесной воздух и его травы – самое верное средство от загадочной болезни «несчастная судьба». Дарёнка оказалась смышленой и расторопной, она очень здорово ему помогала, и в норе прибиралась ловко и чисто. А самое главное, о чем Чудовище думал, затаив дыхание, — она нисколечко его не боялась. Девочка смотрела на него прямо и открыто, и на ее лице вовсе не отражалось ни брезгливости, ни отвращения, ни раздражения. Она ему улыбалась! И Чудовище поймало себя на том, что ему хочется улыбнуться в ответ. Но оно пока не могло – разучилось. А может, и не умело никогда? Несколько дней женщина по имени Вера только спала, просыпаясь, когда ее поили отварами или смазывали маслом, а потом снова засыпала. - Это она от усталости, — объяснила девочка. – Мы все шли и шли, мама все плакала и плакала, и ничего не могла есть, а потом мы совсем заблудились. Пока вы нас не нашли. Такое счастье нам выпало! - Уж точно, счастье, — не стало спорить Чудовище. – Это ж чистая случайность, тут лес непроходимый, ни живой души. Сгинули бы, и никто могилки не нашел. Как это я на вас вышел? - Вышел? Вы, что ли, вспомнили, что мужского рода? Да, Чудик? – вдруг обрадовалась Дарёнка. - Ээээ… Выходит, так, — смутился Чудик. – Ну, Чудовище такое, мужского рода. - Неееет, — засмеялась Дарёнка. – Какое же вы Чудовище? Оно страшное и злое! - А я какое? - А вы большой и добрый! И руки у вас целебные! - Я большой… Я добрый… — недоверчиво повторяло Чудовище, словно пробуя слова на вкус. – Ты это… пошла бы, поиграла, что ли! А то все в делах да в делах. Дитя же! - Я пойду лучше малины пособираю, — схватилась за лукошко девочка. – У вас тут малина дикая – чудо просто! - Ну иди, иди, все на свежем воздухе… — одобрило Чудовище, дивясь своим новым, непривычным и странным чувствам и ощущениям. Через какое-то время женщина стала понемногу приходить в себя. Обрадованное Чудовище с удвоенной силой взялось вытягивать ее с того света. Вскоре уже они могли разговаривать. - Что это за болезнь такая – «несчастная судьба»? – как-то спросило Чудовище. – Мне твоя дочка сказала… - Правду сказала, — призналась женщина. – Дура я была, ох, дура! Сама себе болезнь накликала. - Это как же? - Да как… Так вот. Судьба у меня была, как я сейчас понимаю, обычная, как у всех. И хорошее, и плохое – всего помаленьку. Только я хорошее как должное принимала, а за плохое цеплялась. И ну обсуждать да осуждать! Жаловалась я много на судьбу. Муж мол, мало внимания уделяет. Свекровь притесняет. Дом маловат. Корова мало молока дает. Бусы у соседки в пять рядов, а у меня всего в три. Все мне казалось, что у других лучше, а меня обделила судьба. Ну, она и обиделась. Однажды крепко я осерчала на мужа за что-то, выгнала его в сарайку спать. А ночью снится мне – пришла женщина, статная такая, высокая, а одета – не поймешь, не то в белом, не то в черном. И говорит она мне: «Ну, Вера, услышала я твои сетования. Все у тебя в черном цвете нарисовано. А я ведь к тебе всегда в белом приходила! Видно, не знаешь ты, что такое черный цвет-то…». А я ей в ответ: «Да куда уж чернее? С мужем вот поругалась, денег в обрез… Кроме дочки, никакой радости в жизни нет! Гори она огнем, такая судьбина!». А она кивнула и говорит: «Ну, значит так тому и быть!». И пошла из избы, а напоследок вроде как светом полыхнула. Проснулась я – господи боже мой, сарайка-то горит! Я дочку в охапку, выскочила, а уж от сарайки и дом занялся. Все миром тушили, да только куда там! Одни головешки остались. Больше я уж мужа и не видела… Вот и остались мы голые да босые, без крова, без хозяйства, без кормильца. - Ох, Вера! Ну и страсти ты рассказываешь! А на теле-то у тебя что? При пожаре, что ль, обгорела? - Какое там! Пожар ни меня, ни дочку не тронул, ни царапинки не было! Это от обид моих на жизнь да на судьбу. Я свои раны душевные растравляла, растравляла, ну, и дождалась: стали они у меня на теле проявляться. А как в гнев впаду – так и гноиться начинают. - Бедная ты, бедная… - Какое «бедная»? Глупая, а не бедная! Ведь я, дура такая, и тут не унялась. Нет чтоб остановиться, подумать, что я понять должна – так я опять судьбу проклинать, дескать, последнее отняла — здоровье! И опять мне во сне женщина та является, и спрашивает: «Ну, а теперь как, довольна судьбой?». А я ей кричу: «Ты что, издеваешься? С чего мне довольной-то быть? И так счастья немного было, а теперь и вовсе не стало! Глаза бы мои такую судьбину не видели!». А она опять кивает и говорит: «Ну, раз так хочешь, пусть не видят!». Наутро глаза открываю – а там темным-темно, будто солнышко и не вставало… Вот тут я и задумалась: а что теперь? Дочка еще малая совсем. Я – калека слепая. Сами у родни живем, приживалами… Что ж я такого сделала, чтобы так-то вот судьба обернулась? - И что, дальше-то что? - А дальше… Как ослепла я, так времени у меня много стало. Вспоминала жизнь свою, пересматривала да перетряхивала, как старые вещи… Ну и поняла: видно, раньше-то мне зависть глаза застила! Что, мол, у других и кусок слаще, и сундук больше… А на самом-то деле судьба меня баловала! И хозяйство было справное, и здоровье крепкое, и муж работящий, а уж дочка – вообще золотая! Тут-то и наступило мне настоящее прозрение: где ж глаза мои раньше были??? Чего я на судьбу бочку катила? Она ж для меня все! А я… неблагодарной оказалась. - Как же ты, слепая да с дочкой, в лес-то забрела? - А это опять судьба… Явилась ко мне во сне, смотрит и молчит. А я ей и говорю: «Спасибо, матушка-судьба, что живая я, что дочка у меня есть, умница-разумница, что руки-ноги работают, да и голова немного начала. А раны что ж… Лечить будем!». А она отвечает: «Ну, вижу, стало до тебя доходить кое-что… Меняешься ты. Так и быть, дам тебе последний шанс. Бери дочку и иди, куда дорога поведет да сердце подскажет. А как до большого леса дойдешь, найдешь там знахаря, только он тебе помочь сможет. Может, тогда еще солнышку порадуешься. Ну, а коли не найдешь – на судьбу не обижайся, ты сама такой путь выбрала». А я и правда не обижалась – кого ж винить, коли сама кругом виноватая? - Ты только это… себя не вини! Виноватого всегда пнуть хочется, — вдруг вспомнило Чудовище, и заныли его душевные раны. – Ну, ошиблась, с кем не бывает? Так ошибку поправить можно. А винить себя – это только раны растравлять. - Ой, правду говоришь! Не буду раны растравлять, буду залечивать. Спасибо судьбе, что тебя вот встретили. А ты, случаем, не тот самый знахарь? - Да какой я знахарь! Так, живу я здесь, — нахмурилось Чудовище. – Знахаря потом поищешь. А сейчас сил набирайся. Вернулась Дарёнка с лукошком малины, ели ее вдоволь, и на сушку еще осталось. Потом снов отвары варили, а потом ходили закатом любоваться, и Вера с ними – хоть и не видно, зато тепло ощущается и компания хорошая. - Чудик, а давай, я тебя причешу? – как-то предложила Дарёнка. – А то ты правда на чудище похож! - Я и есть Чудище, Чудовище даже, - недовольно сказало Чудовище, но послушно подставило голову. - Правда, что ли, такой страшный? – не поверила Вера. - Правда, — отрезало Чудовище. - Не слушай его, мам! Он славный, и еще симпатичный, даже очень! Только он себя почему-то не любит! – запротестовала Дарёнка. - А за что мне себя любить? – насупилось Чудовище. – Меня в жизни никто не любил, кто боялся, кто использовал, а чтоб любить – не помню такого. - Ну я же тебя люблю, — удивилась Дарёнка. – Как же – никто? И не боюсь нисколечко! Ты хороший! И вовсе не страшный! Я думаю, ты просто заколдованный! - Сама ты заколдованная, — махнуло рукой Чудовище. – Сказки сочиняешь. - Ну и что, — возразила Дарёнка. – Пусть и сказка, зато хорошая. А ты просто мой Чудик! … Не ошибся Чудик – вода, воздух и солнышко оказались целебными, и раны Веры стали быстро затягиваться, заживать. Наверное, это ее новые мысли помогли. И благодарность судьбе – благодарность самое лучшее лекарство от душевных ран.
А однажды, когда они все вместе вышли из пещеры, которая все меньше походила на нору, а все больше на дом, Вера вдруг вскрикнула: - Ой! Я, кажется, солнечный лучик видела! На миг, но видела! Дарёнка кинулась ей на шею, завизжала от счастья. А вот Чудовище не обрадовалось… Повернулось и побрело прочь. «Вот она прозреет и увидит, какой я на самом деле, — обреченно думал он. – И кинется бежать со всех ног, только бы подальше. И опять я один… Эх, судьба!». Тут он вдруг в мыслях запнулся, словно протрезвел. «Да что ж я делаю??? — подумал он. – Это ж какое счастье мне этим летом привалило – Дарёнка… Вера… Да я всю оставшуюся жизнь судьбу благодарить должен, что они у меня столько времени пробыли, заботиться о себе позволили, не шарахались, не гнали! Ай, что будет, то и будет! Вишь, для Чудовища и то у судьбы подарки есть…». - Чудик, Чудик! Куда же ты ушел?! Мама теперь правда все видит! У нее глазки открылись! – издали закричала Дарёнка, подбегая к пеньку, где он пристроился. - Ну и ладно, ну и хорошо, — сказал он, отворачиваясь и часто моргая – глаза что-то отсырели. «Чего ж хорошего, сейчас подойдет и увидит, кто ее тут приютил, — думал он. – Только бы снова со страха не ослепла». - Чудик, дорогой, это и правда чудо! Мои глаза снова видят! – радостно говорила приближающаяся Вера. – Да взгляните же на меня! «Сейчас она увидит меня… И все! Все кончится! – с ожесточением подумал он. – А, и ладно! И пусть!». И Чудовище поднялось к ней навстречу, готовое к самому страшному, к ужасу, к крику… к расставанию. Но неожиданно он увидел, как ее глаза вспыхнули радостным изумлением, ярко-ярко, как две лампочки. - Боже, какой вы… красивый! «Издевается?» — неуверенно подумало Чудовище, всматриваясь в ее глаза, ища в них притворство или жалость. Но неожиданно он увидел в них свое отражение. И замер, пораженный. Он очень давно не смотрел ни в чьи глаза. Даже в Дарёнкины. Мимо смотрел! А сейчас вот глянул – и увидел, что отражение ему нравится! Хорошее было отражение. Мужественное. Человеческое… Исчезла куда-то бугристая кожа, неопрятные лохмы, и судорога, сводившая лицо, отпустила, прошла бесследно. Он хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Видимо, устав ждать, Вера просто сделала шаг – и обняла его, прижалась к широкой груди. А сбоку к ноге прижалась Дарёнка. - Вы меня расколдовали, — сказал он. – Как в сказке. - И ты нас, — сквозь слезы сказала Вера. Но это были уже слезы счастья, светлые и легкие, от которых глаза не слепнут, а только ярче сияют. … На осенней ярмарке все обращали внимание на семейство – по рядам шли высокий, статный мужчина с красивой каштановой бородой, красивая женщина с нежным румянцем на гладких щеках и ясноглазая девочка лет семи. Все трое держались за руки, улыбались и выглядели очень счастливыми. - Кто это? Откуда? Мы их раньше здесь не видели! – шептались люди, провожая семейство глазами. - Говорят, в лесу поселился знахарь с семейством, все на свете лечит! Это вот он и есть, по всему, — отвечали другие. Слухи быстро расходятся по свету… К семейству подошла женщина, закутанная в странный плащ, цвет которого постоянно менялся. - Какого цвета мой плащ? – спросила она. - Золотой, — в один голос ответили они. - Для вас это так, — кивнула женщина. – Каждый видит меня такой, какой хочет. Вы вот – золотой. Что ж.. Значит, судьба! - Я узнала тебя, — улыбнулась Вера. – Ты не представляешь, как я благодарна тебе за все, за все! - И я, — кивнул мужчина. – Я был Чудовищем, правда. Я сам превратил себя в Чудовище. Но это в прошлом. Теперь я научился любить. И благодарен тебе за то, что мое добровольное заточение окончено. Спасибо тебе! - Я счастлива, — улыбнулась женщина в плаще. – Теперь у вас будет счастливая судьба, знаете ли. Прощайте! И Судьба пошла прочь, завернувшись в плащ, а людям казалось, что он не то белый, не то черный, и только для избранных он всегда золотой…
Жила-была девочка, звали ее Лялечка. Она была очень хорошей! - Ах ты моя радость, какая ты у меня благоразумная, — гладила ее по головке мама, и Лялечка радовалась, что маме хорошо. - Какая у вас послушная девочка! – хвалили ее соседи, и Лялечке было приятно, что ее оценили. - Какая прилежная ученица! – восхищались учителя, и Лялечке нравилось, что ее отмечают. - Какая способная студентка! – говорили преподаватели в институте, и Лялечка старалась еще больше. В общем, Лялечка была ну просто очень хорошей девочкой! Но все девочки рано или поздно вырастают, и наступает момент, когда им надо строить свою жизнь. И вот тут начались чудеса. Не очень хорошие и даже просто плохие девочки выходили замуж, рожали детей, разводились, заводили бизнес, разорялись, уезжали в другие города. А вот Лялечка почему-то ничего такого не делала. Ведь она была очень благоразумной и точно знала, как положено. А положено обычно вовсе не так, как мечтается! Лялечка мечтала о своей семье, и о дальних странах, и об интересной работе, и еще много о чем. Но, закончив институт, определилась в тихое место, где зарплата была невысокая, но зато работа стабильная. Радости она не приносила, и больших денег тоже, но и неприятностей от нее не было. К замужеству Лялечка тоже отнеслась очень благоразумно. Она придирчиво рассматривала все возможные кандидатуры и решительно выбраковывала одну за другой. И даже удивлялась: как другие умудряются найти свою половинку? Где они их берут??? Вот так шли годы, а в Лялечкиной жизни ничего не происходило. Лялечке казалось, что жизнь ее будет разноцветной, как карнавальный костюм, но жизнь почему-то становилась все более тусклой и блеклой, как линялый домашний халат. Ведь яркие события случаются, когда мы что-нибудь необычное делаем, а Лялечка очень боялась совершить ошибку – ведь она была очень хорошей девочкой. Благоразумие – штука хорошая, но опасная. Оно уберегает нас от опрометчивых шагов, но в то же время не пропускает и свежий ветер перемен. А Лялечка с детства славилась тем, что всегда, ну просто всегда прислушивалась к гласу разума. Но иногда, когда она уже почти засыпала, разум начинал потихоньку отключаться, и тогда откуда-то издалека пробивался тоненький голосок, который говорил странные вещи. - Не спишь? Наревелась? Давай-давай, реви! Еще вот так похлюпаешь носом годик-другой… Морщинки появятся… А там и старость на за горами! - Кто это? – пугалась Лялечка. - Да это я, твоя душа, — шептал голосок. - Что за глупости? Когда человек на разные голоса думает, это шизофрения, — строго говорил проснувшийся разум. – Ну-ка пустырника выпьем – и спать! И Лялечка послушно глотала пустырник и старалась заснуть. Но все чаще сон не шел, и ей приходилось подолгу ворочаться в постели. Только душа не успокаивалась и в удобный момент снова начинала шептать: - Ну вот ты посмотрела бы на себя со стороны! Утром плетешься на нелюбимую работу. Вечером тащишься домой, где все привычно и стабильно, ничего нового-интересного. А годы проходят, между прочим! Ты на что жизнь тратишь, подруга? Лялечка пугалась и снова переключалась на размышления о своей жизни. Годы и правда шли, что зря говорить… Нет, не то чтобы она совсем никуда не ходила и ничего не видела – вот и в столицу наезжала, и в кино выбиралась. Но в целом… - Так молодые девушки не живут! Так в доме престарелых бывает, — снова возникал голос души. – Медленно так, спокойно… Только тем старичкам хоть есть что вспомнить. А ты что будешь вспоминать? Отмахнуться от таких мыслей было все-таки трудно: и правда, вспомнить было особо нечего. И Лялечка время от времени решала: все! С понедельника – новая жизнь! И с понедельника она начинала новую жизнь: рисовала Карту Сокровищ, изучала техники визуализаций, мантры читала… Мебель переставлять по фен-шуй бралась – а то, говорят, если кровать не по диагонали и денежная жаба из угла не пучится – не будет счастья, как ни старайся.
Но почему-то ни жаба, ни мантры, ни даже Карта Сокровищ не помогали. В жизни так ничего и не происходило. Однажды Лялечка было задумала бросить все и рвануть в столицу – счастья пытать, но мама, конечно, не одобрила, и Лялечка тут же выбросила эту мысль из головы: в самом деле, не могла же она, хорошая девочка, огорчать маму? Да и доводы мамины были очень благоразумные! Жизнь в столице дорогая, работу еще найти надо, нечего и пытаться! Так Лялечка и продолжала думать грустные думы да тихо плакать в подушку. И вот однажды ноги сами привели ее на вокзал – то ли на поезда посмотреть, то ли под поезд броситься… Бог весть зачем! В общем, очнулась от своих невеселых мыслей Лялечка уже на перроне. Очень удивилась: что это она тут забыла? Присела на скамеечку и стала вагоны рассматривать. Вот этот – во Владивосток, а вот этот – в Новосибирск, а еще другой – в Петрозаводск. Где он, этот Петрозаводск? Кто там живет? Наверное, тоже люди. - Не занято? – спросил у нее невесть откуда взявшийся у скамейки старичок. – Я присяду по соседству? - Да нет, — откликнулась она. – Садитесь, пожалуйста. - Встречаете или провожаете? – поинтересовался он. - Да нет, я просто так, — смешалась Лялечка. – Случайно как-то забрела, сама не знаю как. - Ничего случайного не происходит, — тут же возразил старичок. – Все закономерно! - Да? – вяло спросила Лялечка. – Это что же выходит, то, что жизнь проходит мимо, как эти вот поезда, — закономерно? - Для вас – да, — подтвердил старик. – Вы ж тоже должны в своем поезде ехать! - Куда ехать? – не поняла Лялечка. - Из пункта А в пункт Б, — охотно пояснил старичок. – Или из пункта Д в пункт Е. Тогда жизнь не проходит мимо – пейзажи за окном меняются, попутчики садятся, выходят, новые города, приключения, события, и вы во всем этом участвуете! - А вы участвуете? – вдруг заинтересовалась Лялечка. - А как же! – гордо сказал старичок. – Всю жизнь! Только успевай поворачиваться! Скучать некогда! - Вы, наверное, во многих городах побывали? – вежливо спросила Лялечка. - Нет, всю жизнь здесь живу, ни разу нашего города не покидал. - А как же… — растерялась Лялечка. - Да я про поезда фигурально говорил! Ведь для того, чтобы двигаться, не обязательно ехать! Движение, оно в душе и в жизни. Сначала в душе, потом в жизни. - В душе… — повторила Лялечка. – Не понимаю. Ничего не понимаю! Ну вот как это? Я вроде бы знаю, чего хочу. Мечтаю! В тетрадку записываю. Всякие методики применяю. Все по фен-шуй переставила! Мантры читаю. Карту сокровищ нарисовала. Но с мертвой точки ничего не двигается. Мне и самой иногда уже хочется умереть! До того все уныло… - Ох, молодо-зелено, — улыбнулся в усы старик. – Мантры по фен-шую читает… Методики она применяет. Ты вот мне скажи: когда тебе есть хочется, ты что делаешь? - Ну, на кухню иду и ем что-нибудь, — удивленно ответила Лялечка. - А откуда там еда берется? - Из магазина… С рынка… - Так прежде, значит, покупать надо еду-то? А потом приготовить? - Ну да, — подтвердила совершенно сбитая с толку Лялечка. - Вот-вот. Сделать что-нибудь надо! – с азартом взмахнул рукой старик. – Сходить, принести, сварить. А если сидеть в креслице и поваренную книгу читать – только аппетит растравишь, но не наешься! Карту Сокровищ она нарисовала… Слышал я про эту моду! А что толку с твоей Карты, если ты по ней никуда не плывешь? Так и провисит у тебя на стене, как обои! - Но куда же мне ехать? – слабо сопротивлялась Лялечка. – У меня здесь дом, работа, мама… Стабильность!
- Стабильность, — неодобрительно сказал старик. – То-то ты все про смерть образы выдаешь. Дело у нее с мертвой точки не движется… Да потому и не движется, что за стабильность ты держишься мертвой хваткой! - А за что надо? - А надо – за перемены! Сойди хоть раз с привычной колеи, сделай что-то из ряда вон! Чтоб сама себе удивлялась! - Что, например? - Ну хоть вон сядь в поезд, прямо сейчас, и рвани куда глаза глядят! Что, слабо? - Но как же? Вот так все бросить – и в поезд? Это же неблагоразумно! – в ужасе расширились глаза у Лялечки. - А молодость и должна быть неблагоразумной! Делай глупости, не бойся! В старости будет, что вспомнить! Ты душу слушай, душу! Чего она просит-то? Ну так и дай ей волю! - Но я не могу вот так! Я же хорошая девочка! – попробовала возразить Лялечка. «На третий путь прибывает поезд…», — загнусил репродуктор. - Ну, прощевай, хорошая девочка. Пошел своих встречать. Правнук у меня женился, приехал молодую показывать. Это ж я скоро праправнуков дождусь! Эх, интересно ему в рожицу посмотреть! - Удачи вам, — пожелала Лялечка. - А ты не смотри на свою Карту Сокровищ! Ты по ней плыви! Хоть куда-нибудь – но плыви! И дед бодро засеменил к подземному переходу. А Лялечка осталась. В голове ее просто паника творилась: все мысли куда-то разбежались, и разум лихорадочно пытался собрать их в кучу. Наверное, он был слишком занят, потому что когда подошел пригородный поезд, Лялечка ясно услышала голос души: - А давай сядем и поедем – до самого конца! А потом обратно! - Зачем? – удивилась Лялечка. - А низачем! Просто так! Ты ж хотела путешествовать – ну так давай, начни хоть с чего-нибудь! И Лялечка вдруг решительно встала и побежала к пригородным кассам, на ходу прикидывая, хватит ли ей на «туда и обратно». Ей хватило как раз, даже еще на мороженое осталось! И уже через несколько минут за окном поплыли разные пейзажи, а Лялечка сама не верила, что она, хорошая девочка, совершила такой неблагоразумный поступок. Она отчаянно трусила, но ей очень, очень нравилось то, что она делает! И когда на какой-то остановке на противоположную скамейку сели шумные загорелые парни с рюкзаками и гитарой, она даже не удивилась – а как же, должны же у нее быть попутчики? Она разрешила угостить себя черешней, и пела с ними песню под гитару, и когда ей предложили обменяться телефонами – не стала возражать. Зачем? Ей понадобятся попутчики! Ведь она уже пустилась в путешествие по жизни, и Карта Сокровищ перестала быть просто листочком бумаги со всякими заманчивыми картинками. Она оживала на глазах. А вместе с нею оживала и хорошая девочка Ляля. - Ну что, сдвинулась с мертвой точки? – шепнула душа. - Поживем – увидим, — благоразумно ответила ей Лялечка и сама засмеялась. - Ну, теперь мы много чего увидим! Может, даже рожицу нашего праправнука, — оптимистично пообещала душа. – Ты, главное, меня слушай! Будет интересно, обещаю!
Кролики бывают опытные, неопытные и подопытные. Если неопытный кролик не хочет усваивать уроки жизни, он рано или поздно становится подопытным. Я быстро учусь и никогда не повторяю прежних ошибок, поэтому прямо вам скажу: я – Очень Опытный Кролик. Я живу в Лесу уже давно и много что повидал, а потому охотно делюсь опытом с неопытными. Передаю, стало быть, мудрость веков. Но у них дырявые корзинки, и, как правило, пока они скачут туда-сюда, вся мудрость оказывается рассеянной и разбросанной по лесным тропинкам-полянкам. Ну, на то они и неопытные. Это уж им решать, стать впоследствии опытными или подопытными… Наш Лес – одно из многих мест, заселенных всякой живностью. Слева от нас – Болото, справа – Поля, еще подальше есть Озеро, а в другой стороне, за буграми – Забугория, ну и другие Леса, конечно. У меня много приятелей из разных мест, с которыми я люблю при встрече поболтать «за жизнь». После этих разговоров я всегда прихожу к выводу, что везде одно и то же, и наш Лес ничем не хуже других местностей. Жить в Лесу сложно, но можно. Если быть начеку и следовать писаным и неписаным законам, то можно обеспечить себе очень даже сносное существование. Я, например, своим вполне доволен. Главный в нашем лесу – Медведь. Правитель он толковый, худо-бедно, а Лес наш постоянно улучшает и обустраивает, и нам, кроликам, жить дает. Хотя многие и ропщут, что задавили, мол, кроликов совсем, но это неправда. Опытные кролики приспособились, неопытные чаще сами в толпе давятся, а подопытные… Ну, это разговор особый. Дело в том, что подопытные кролики на все покупаются. Они-то думают, что это они покупают, ха-ха, наивные! Нет, все с точностью «до наоборот». Да если бы только кролики! Вот вчера бегу я по своим делам, вижу – Коза суетится, блеет на весь лес, а Козел ревет, как скаженный, и рогами какую-то штуковину колошматит – только треск стоит. Спрашиваю, чего, мол, случилось? А Коза мне сквозь слезы: - Этот козел баян растоптал! - Какой такой баян? Откуда? Вы ж, вроде, не по музыкальной части? - А я его на распродаже купила, со скидкой! А он меня обревел всяко разно, копытом по башке треснул и баян порушил. Козел, он и есть козел! Вот, спрашивается, на фига козе баян? Играть на нем несподручно – копыта же, больше он в хозяйстве ни для чего не пригоден… Так что я Козла очень даже понимаю! Другой случай. Встречаю Зайца – он мне дальним родственником приходится. Волочет штуковину какую-то, я сначала и не понял, что. Тяжело ему, пыхтит, отдувается. Спрашиваю: - Привет, кум! Что это у тебя? - Стоп-сигнал, — говорит. - А зачем зайцу стоп-сигнал??? - Да тут такое дело: если приобретешь 9 штуковин, то 10-я – в подарок. Ну, я приобрел, а это, стало быть, подарок и есть. - А чего приобрел-то? - Да много чего: Калоши резиновые, стремянку складную, пароварку электрическую… - Заяц, ты чего??? У нас же в Лесу электричество только в виде молний наблюдается, да и то, когда гроза! Зачем тебе все это? - Так говорю же, чтоб подарок получить! А так видишь – вот, стоп-сигнал, новенький! То-то Зайчиха обрадуется! Ладно, думаю. Может, Зайчиху, когда она муженьку грозу с молниями устроит, этот стоп-сигнал остановит от прямого членовредительства. Ладно, их дело. Сам виноват, в случае чего, пусть со стремянки калошами отбивается. А я вот дальше поскачу. А за поворотом – вижу, Лиса, и возле нее группа кроликов. По всему – неопытные. А Лиса вся ласковая такая, красноречивая, прямо соловьем заливается. Ну, я поближе – тоже послушать. А, ясно, чего это братцы-кролики уши-то развесили. Ведь речь идет о морковке, а морковка для кролика – это тема всегда актуальная, мы же преимущественно ее в пищу употребляем. Только вот интересно, что Лиса может нового про морковку сказать? - Новейшие разработки Забугорных ученых доказали, что морковка, которая тут у нас в ходу – неправильная. Недостаточно в ней витаминов и минералов для поддержания жизни среднестатистического кролика. Все Забугорские кролики уже давно перешли на «Морковку-Лайф». В переводе – «жизнь». Поэтому у них там, в Забугории, кролики и живут богаче, и скачут резвее, и плодятся активнее. Будете регулярно употреблять «Морковку-Лайф» — и вы сподобитесь. - Ах! – хором выдохнули неопытные от таких невероятных перспектив. - А в чем ее отличие? – робко спросил один из соискателей. - Отличие кардинальное, вы даже удивитесь, — еще пуще запела Лиса. – Вот морковка фиолетовая, а вот зеленая, и еще в диагональную полосочку, а вот и вовсе в виде порошка. Если принимать ее строго по схеме и без перерывов, так скоро вы все тут будете бодрые и счастливые, как забугорские собратья.
- Ах! – в очередной раз восхитились кролики. – Какая красивая морковка, особенно та, что в полосочку! - А скажи-ка, Лиса, — спрашиваю, — как это наши отцы и деды ели обычную морковку и при этом оставались бодрыми и счастливыми без всяких забугорных разработок? - А это потому что экология другая была, — вывернулась хитромудрая Лиса. – Тогда-то и трава росла зеленее, и солнышко светило ярче, и Лес был другой, и кролики пожирнее были… Во-во… Вот тут я верю, поскольку знаю, что все Лисы за счет крольчатины и живут. Они морковку не уважают – ни отечественную, ни забугорскую. - А в какую же цену твоя «Морковка Жизни» будет? - Цена соответствует качеству, — быстро говорит Лиса. – Вот тут у нас гибкая система скидок. Если вы покупаете весь комплект прямо сейчас, то это вам обойдется ровно в 2 раза дешевле, чем когда-нибудь потом. - Ах! – опять залопотали кролики. – В два раза, подумать только! Надо пользоваться случаем, а то потом переплачивать придется! - А если вы приведете ко мне каждый по другу, и он тоже что-нибудь купит, то вам еще часть денег вернется, в виде вознаграждения, — продолжает соблазнять Лиса. – Так что вы еще и зарабатывать на этом сможете! Тут кролики совсем как с ума посходили, задрожали, запрыгали, даже друг друга отталкивать стали. - Слышь, Лиса! А чем это морковку твою поливали, что она фиолетовая да зеленая стала? – спрашиваю. – Небось, пищевые красители и добавки? А это разве полезно для лесных жителей? - Слушай, ты, опытный! – говорит мне Лиса так тихонько, сквозь зубы. – Скачи отседова, не мешай мне бизнес делать! Чем надо, тем и поливали, тебя не спросили! - Братцы-кролики, вас обманывают, вам фуфло впарить хотят! – заявляю я. – Морковка, она и в Африке морковка, какую земля родит, такая и полезная! Но куда там, не слушают меня кролики, уже выгоду в уме подсчитывают, аж глаза косят от умственного напряжения… Ну, мое дело предупредить, я и предупредил. А дальше пусть сами думают, куда им – в подопытные или в обратном направлении. А я в эти игры не играю, мне фиолетовая морковка дюже подозрительной кажется, не говоря уж о порошковой… На мне опыты ставить – нет уж, увольте! А то так недолго и самому в какой-нибудь другой цвет перекраситься, а оно мне надо? Фигушки вам, я у себя один, запасного не выдадут! Скачу дальше – тут мне поперек дороги выплывает Удав. Весь такой важный, красивый, откормленный, лоснится аж. И глаза такие ласковые-ласковые, как у отца родного. Ну, я не шибко-то испугался – наш Медведь порядок блюдет, просто так, за здорово живешь, Удавам кроликов хавать строго-настрого заказано. Но вот обходным маневром – можно. Так что все равно надо быть настороже, держать ушки на макушке. - Какое шшшастье, что вы пришшшли в нашшш «Удав-банк», — радостно зашипел Удав, как будто не кролика, а сына блудного встретил после долгой разлуки. – Только у нас самые выгодные кредиты под совершшшенно ничтошшшные проценты, вы и не заметите… Ага, как же! Знаю я их. И ведь не врет, только не договаривает! И не заметишь, как они своими процентами тебя за горло возьмут – и не пикнешь. Их «Удав-банк» у нас в Лесу «Удавкой» кличут, и за дело, между прочим… - Я, Удав, к тебе в банк ни ногой, — отвечаю. – И в мыслях не было. Посторонись, освободи дорогу! - А зря ни ногой-то, ты запусти такую мысль, — продолжает шелестеть Удав. – Вот у тебя норка небольшшшая, а семейство все растет и растет. Детям жжжилье надо? Внукам надо? Нашшш «Удав-банк» предлагает жилищщщные кредиты с рассрочкой на 20 лет… - Не надо нам, — мотаю головой. – Мы уж лучше подкопим, и так как-нибудь… - А чего жжждать? – шипит Удав. – Пока это вы ещщще накопите… А тут шшшразу заселяться можжжно… Жжживите на жжждоровье… - Какое уж тут здоровье, ежели сплошная кабала? Такое жилье вдвое дороже встанет, — говорю я. – Нет уж, нет уж, мы уж так уж как-нибудь… - Это вы прошшшшто ушшштали, — переменил тактику Удав. – Вам бы попутешшшествовать… Вожжжьмите туришшштический кредит… На Озера… Или дажжже в Забугорию… А у самого кончик хвоста так и подрагивает, так и напрягается в нетерпении. Уж очень ему хочется меня за горло взять, да только я кролик тертый. - Спасибо, спасибо, тут подумать надо, с семейством посоветоваться, пойду я, удачи вашему «Удав-банку», если что, так сразу же, а пока прощевайте… И я одним прыжком – в сторону, и по травке, по травке, обогнул Удава и был таков. Нужны мне его кредиты, как же… Я тут дикарем на Озерах был, познакомился с тамошней Жабой, так она мне тоже порассказала – ужас сплошной, не захочешь туда и путешествовать. Там пришлых гостей тоже на всякую всячину разводят, да так умело! Какой-то Щуке зонтик умудрились навязать. Ну зачем Щуке зонтик, ежели она всю жизнь под водой проводит? И вот ведь вроде рыба мудрая, не пескарь какой-нибудь, а повелась, купилась… Над ней потом все Озеро хохотало, и до нас вот этот анекдот докатился! Нет, ну их, эти Озера, да еще с кредитом. И «Удав-банк» мне даром не нужен. Когда чего очень хочется, так я или подкоплю, или у других зверей взаймы возьму – оно себя окупает, куда дешевле получается, чем в их «Удавке». И без залога опять же. Они ведь в залог душу берут, если что – ам, и нет кролика, слопают и не подавятся. Бегу дальше, смотрю по сторонам. Вон, сороки трещат-заливаются: - Вкладывайте ваши сбережения в Дупло! Дупло – надежный гарант ваших вкладов! За 10 орешков через год вы получите 12! Ага… То, что сейчас стоит 10 орешков, уже через пару месяцев будет стоить 12, через полгода – 15, а через год… Кто же его знает, сколько оно будет стоить через год? Но уж никак не меньше, чем 12… Так что смысла в таком вложении вроде бы и нет, а вот несут же, вкладывают… Тут навстречу мне Еж – деловой такой, спешит, топочет короткими ножками, яблоки на иголках несет. Видать, запасы на зиму делает. Я обрадовался: мы с ним приятельствуем, и я его крепко уважаю. Очень опытный Еж! - Здорово, Кролик! - Здорово, Еж! Как оно? - Оно нас, мы его, пока что дружеская ничья. А ты как? - Бегаю, наблюдаю. Скажи мне, друг, от чего это у нас в Лесу народец так поглупел? Уж водят их за нос, водят, обманывают-облапошивают, а им все невдомек! - Наверное, от фиолетовой морковки, — захихикал Еж. – Ее же каким-нибудь «оглупином» и поливают. Это и ежу понятно! - Чего ж они такие доверчивые-то? – посетовал я. - Естественный отбор, — предположил Еж. – Глупые вымрут, умные – как мы с тобой! – останутся. И потомство наше останется, потому как наш опыт успеет перенять. Тем более что мы с тобой твердо знаем, как выглядят природная морковка и настоящие яблоки. И где взять, тоже знаем. - А им кто мешает? - Дык за ней же бегать надо, далеко, опасно. Я вон за яблочками тоже не ближний свет куда топал, в сад пришлось наведаться. Шевелиться надо – а им лень. Вот им всякие Лисы с доставкой на дом и приносят вредную чепуху. «Новейшие разработки», ха! Еще надо подумать, кто и зачем их разработал, заместо природного-то материала! - А я еще думаю, тут в халяве дело, — ответил я. – Как услышат слова «бесплатно» или «со скидкой», так готовы гнилушку болотную купить! Халява – это, друг, заманчиво. - Это и ежу понятно, — вздохнул он. – Эх, не тот уже Лес, не тот… Помнишь, как раньше-то хорошо было? Все свое, родное, натуральное… И звери жили дружно, не в пример теперешему… - Да ладно, не преувеличивай, — говорю ему я. – И тогда был естественный отбор, и Лисы, Удавы и прочие хищники – тоже наблюдались. Только народ лесной тогда был… поумнее, что ли. Посмекалистее. Осторожность соблюдал. А теперь все какие-то беспечные и до приобретений алчные. У иного в норе уж и не пролезть толком, все покупками завалено. Если между этим всем пробираться, то времени куча уходит, когда жить-то? - Ну, нам с тобой это не грозит, — засмеялся Еж. – Мы-то – опытные! И отправились мы каждый своей дорогой. Я скачу и думаю – на фига козе баян, зайцу стоп-сигнал, а щуке зонтик? На кой вкусную, сочную, сладкую и полезную оранжевую морковку во все цвета радуги перекрашивать и в порошки превращать? Зачем голову в пасть удаву по собственной воле совать? Нееет, наверное, пора мне за дело браться! Буду выпускать Лесную Газету. Так и назову ее – «Опытный Кролик». Буду им, неопытным, на мозги капать, пока они все в подопытных не превратились. Глядишь, кто и задумается. А материала у меня – на три кроличьих жизни хватит. А то и на пять! Так что, пожалуй, будет это семейный издательский бизнес, дети мои (а они ооочень умненькие крольчатки!), дело продолжат. Буду делиться собственным опытом выживания в Лесу. А что это мне новые возможности и горизонты открывает, а также дополнительные источники дохода – так это и ежу понятно! И зачем мне «Удав-банк», если у меня и лапы быстрые, и мозги ясные, и ушки торчком, и нюх отменный, и хвостик всегда по ветру? В будущее я смотрю с оптимизмом, потому что сам себе голова. И главное – на ошибках я учусь и никогда их больше не повторяю. Ведь только так в нашем лесу и можно не выживать, а жить! На Медведя-то, как говорится, надейся, да сам не плошай. Чего и вам от души советую!
Жила-была одна Фея. Добрая. Очень. Мало того, что она с отличием и похвальной грамотой закончила Унифейситет Волшебных Наук по специальности «универсальная фея», так и потом еще неустанно овладевала все новыми и новыми приемами, заклинаниями и рецептами на всевозможных курсах, слетах и шабашах. В результате в ее Волшебном Ридикюле, который имеется у каждой дипломированной Феи, накопилось немало рабочих инструментов – с их помощью можно починить любую сломанную судьбу и разрулить любую трудную ситуацию. Какая-нибудь Злая Волшебница прятала бы эти магические предметы от посторонних глаз, а за помощь брала бы немалую плату деньгами или услугами. Но наша Фея была очень отзывчивая и помощь оказывала исключительно бескорыстно. Ее даже просить не надо было – она сама всегда оказывалась в нужном месте в нужную минуту. Мысленно она себя так и называла – Палочка-Выручалочка. Ей казалось, что для Доброй Феи это самое подходящее имя. Поэтому, когда ее вызвали к Верховной Фее, она очень воодушевилась: была уверена, что ей хотят вручить Большой Благодарственный Бантик – эта награда у фей очень ценится, они украшают ею свои волшебные наряды. Но разговор с самого начала приобрел совершенно неожиданный и очень неприятный оборот. - Ну и что ты там опять нафеячила? – огорошила ее вопросом Верховная Фея. - Я? – озадачилась Палочка-Выручалочка. — Да я много что нафеячила, тружусь, не покладая рук. - Или топора? – ехидно спросила Верховная. - Топора? Извините, не поняла… - Ты – да не поняла? Не может быть! Ты ж у нас волшебная на всю голову, и Ридикюль у тебя самый большой во всем Сказочном Королевстве. Ты к нему еще колесики не приделала? Верховная Фея была явно рассержена. Пожалуй, даже почти разгневана. А чтобы вывести столь воздушное существо из себя – это еще нужно сильно постараться. - Ах, да в чем же дело? – в смятении пролепетала Добрая Фея. - Дело в тебе! – зловеще проговорила Верховная. – Ты знаешь, что тебя уже все боятся? Ты знаешь, что тобою пугают непослушных детишек? Ты знаешь, что мирное население тебя называет Фея-с-Топором? - Что??? — наша Фея была совершенно ошеломлена. – Почему «с топором»? Почему «боятся»? - Тебе лучше знать. Правда ли то, что ты гналась за девицей по имени Бера из соседнего села, пока она не заперлась от тебя в погребе? - Я не гналась… я догоняла… у нее были некоторые проблемы, а я знала, как их решить! - Но она, похоже, вовсе не расположена была принимать твою помощь? - Ах, она еще так молода и неопытна! Она просто не осознавала всех возможных последствий… а я хотела ей помочь… именно поэтому я стремилась ее догнать! - Угу. Догнать, прижать к стенке и причинить добро. Я так и поняла. А как ты объяснишь тот случай на реке? - Ах, на реке? – густо покраснела Палочка-Выручалочка. – Но это было простое недоразумение. - Ну конечно, недоразумение! – всплеснула руками Верховная. – Человек недавно научился плавать, решил потренироваться… и тут сверху на него пикирует некое крылатое создание, которое, трепеща крыльями, неотвратимо влачит несчастного к берегу, приговаривая: «О, не беспокойтесь, я вас спасу!», невзирая на его протестующие вопли. - Но он так неуклюже барахтался, он же мог утонуть! Я просто протянула ему руку помощи… – запротестовала Палочка-Выручалочка. - … и помешала ему научиться как следует плавать, - закончила за нее Верховная. – А что это за история с городским советом? - Вам и это известно? – поджала губки Добрая Фея. – Нажаловались все-таки! Не понимаю, что я им плохого сделала? - Так что же там произошло? - Они там решали разные вопросы… Я случайно пролетала мимо, остановилась послушать и поняла, что они многого недоучитывают, а кое-где даже ошибаются. Это потому что им не хватает знаний и опыта. А я как раз закончила обучение на курсах Новейших Магических Технологий и просто попыталась поделиться с ними инструментами… - Да-да, я в курсе. Ты попыталась всучить им отбойный молоток и бензопилу. От каковых они отказывались, сначала вежливо, а затем настойчиво. - Очень настойчиво, — созналась Фея, припомнив отнюдь не парламентские выражения, которые вылетали из уст почтенных горожан. – Но почему они так разволновались? Что плохого в бензопиле или отбойном молотке?
- Если не учитывать, что бензин им неизвестен, а электричество еще не изобрели, то совсем ничего. Все это понадобится им… – Верховная Фея заглянула в свой магический шар, — лет эдак через пятьсот. До этого времени они предложенные тобой инструменты не применят и не оценят. Эти тяжелые железяки будут лежать мертвым грузом, ржаветь и вызывать чувство вины и досады. - Но я ведь от всей души, от чистого сердца, из лучших побуждений! – огорченно воскликнула Добрая Фея. – Я желала им всем только добра! И Палочка-Выручалочка горько-прегорько расплакалась. - Ну-ну, прекрати немедленно! Нечего разводить сырость, иначе тебе придется долго сушить крылышки, — остановила ее Верховная. – Я тебе верю. Скажу по секрету: лет триста назад я и сама такая была: творила добро с таким пылом и жаром, что даже мыши и зайцы предпочитали отсиживаться по норкам. - Но ведь мы, феи, предназначены как раз для того, чтобы творить добрые дела! –обиженно сказала Палочка-Выручалочка. – В Унифейситете нам об этом твердили на каждой лекции! - Смотря что считать добрыми делами, — задумчиво сказала Верховная. – Дитя мое, помощь может расцениваться как добро только тогда, когда она востребована и уместна. Но и здесь следует подумать, не ослабишь ли ты этим того, кто попросил о помощи. - Как можно ослабить кого-то Добром? - Очень даже легко. Одно дело, если ты дала подсказку или научила чему-то новому. Но совсем другое, если ты с помощью своего волшебства сделала дело за другого. И уж совсем плохо, когда ты, выполняя его просьбы, приучила его к ничегонеделанию. Тогда он и в следующий раз будет надеяться на добрую тетю… то есть фею. А тебя ведь может и не оказаться рядом! Палочка-Выручалочка пригорюнилась и шмыгнула носом: - Да, меня о помощи обычно никто и не просит, но я искренне это делаю. Уже несколько раз говорила себе: не просят – не суйся, но потом опять кого-нибудь становится жалко, или просто человек симпатичен, и я знаю, как ему помочь… и все, начинается! Ничего не могу с собой поделать! - Тссс! Считай, что я этого не слышала. Иначе ты можешь потерять свой диплом «универсальной феи». Ведь если Фея сама ничего с собой не может поделать – как она может творить чудеса для других??? - Нет, нет, нет! Я хочу оставаться Феей! Но я вовсе не хочу быть Феей-с-Топором, и чтобы мной пугали ребятишек! Что же мне делать? - Твою бы энергию, да в мирное русло! – посетовала Верховная. – Знаешь что? А открой-ка свой Волшебный Ридикюль! Палочка-Выручалочка с готовностью открыла хранилище инструментов. - Вот это разводной ключ – верное средство при разводах. Руль – разруливает любые ситуации. Лом – отличный способ пробиться на прием к чиновникам, «против лома – нет приема», слышали? Топор – разрубает с плеча любые непреодолимые препятствия. А вот еще… - Достаточно, — кивнула Верховная. – Скажи мне, дорогая, зачем ты накопила столько инструментов? - Чтобы помогать людям! Иначе зачем жить??? - Зачем жить? А зачем живут феи? Чтобы радовать мир и радоваться миру! Чтобы танцевать при луне, играть чудесную музыку и навевать своими крылышками волшебные сны! Чтобы люди, видя нас, верили в чудо и стремились научиться их творить! А веру в чудеса топором не вырубишь, насильно в карман не сунешь. И палочка-выручалочка должна приходить, когда человек ее выстрадал, вымечтал и заслужил. Иначе он никогда не дорастет до самостоятельного Чуда! - И что мне, выбросить, все это, что ли? – огорченно спросила Фея. – Жалко же… - Зачем же выбрасывать такие замечательные вещи? Открой Музей Волшебных Инструментов. Или подари их школьникам – пусть осваивают чудодейство. А можешь устроить распродажу – тогда каждый инструмент будет по-настоящему ценным для того, кому он достался. - Я придумала! – вскричала Фея. – Я открою Школу Юных Фей! Со вступительными экзаменами и предварительным собеседованием! Там будут учиться только те, кому это по-настоящему интересно! Вот там мне и пригодятся все мои волшебные штучки из Ридикюля. И гоняться ни за кем не придется – сами придут. - Умница! – восхитилась Верховная Фея. – С удовольствием буду вести уроки по фейской этике в твоей школе. Чтобы поменьше было в мире Фей-с-Топором, а побольше – просто Фей! Пожалуй, стоит вручить тебе Большой Благодарственный Бантик за такую замечательную идею! - Я прикреплю его над входом, — мечтательно сказала Добрая Фея. – Это будет и красиво, и поучительно, и не даст мне забыть, что Учитель должен появляться, когда Ученик готов. С тех пор прошло время, и Школа Юных Фей уже открыта. Вы тоже можете в нее поступить! Или даже преподавать в ней – если вы уже фея и накопили слишком много знаний для того, чтобы носить их в себе. А может, вы откроете свою школу? Или музей? Главное, чтобы над головами людей поменьше реяли разные Феи-с-Топором, чтобы догнать и причинить неотвратимое добро!
Рабочий день у нас, в Небесной Канцелярии, ненормированный. И это правильно: ведь мы, Ангелы, призваны увеличивать счастье людское, а какие могут быть лимиты для счастья? Поэтому каждое новое задание встречается с энтузиазмом и выполняется с огоньком. До полного, так сказать, удовлетворения клиента! Создатель не устает повторять: «Потребитель всегда прав. И даже если он ошибается – то прав вдвойне, потому что имеет право на ошибку». Творец вообще любитель парадоксов и большой юморист. Собственно, чего ж тут удивляться, если он сам их придумал – и парадоксы, и юмор? Вот и сегодня с утра у нас в отделе Исполнения Индивидуальных Желаний творческий процесс кипел. Выглядело это так: сновали курьеры со свежими заявками, пялились в мониторы Ангелы-Проектировщики – это те, кто выстраивает новые модели реальности в соответствии с желаниями, то и дело подлетали Ангелы-Исполнители – те, кому досталось их воплощать, время от времени кто-то бодро призывал коллег воскурить фимиам – следовательно, в мыслях наступил временный застой, а в этих случаях, как известно, коллективное обсуждение – лучший допинг. Кстати, и на Земле именно в курилках зачастую рождаются самые креативные идеи и затеваются самые безумные проекты. С одной только разницей: мы воскуриваем фимиам во славу господню, и он полезный и пахнет вкусно, а у них там почему-то в ходу никотин, от которого здоровью вред и аромат очень сомнительный. Странно, как это там никто не догадался заказать к нам, наверх, адекватный заменитель табака? Ну, может, еще додумаются… Так я размышлял, воссоздавая на экране монитора модель новых вероятностных линий в рамках заказа одной молодой бухгалтерши. Заказ звучал так: «Хочу, чтобы жизнь стала яркой и насыщенной, с приключениями, а то скучно». Поскольку дополнительных условий она не ставила, простор для творчества был невообразимый! Пихай что хочешь! Я как раз заканчивал моделировать ее судьбоносную встречу с бультерьером, от которого она спасется на сосне, этим резко повысив свою самооценку, и очень этой картинкой увлекся. - Развлекаешься? – с легкой завистью спросил Ангел-В, неслышно возникший у меня за спиной. Он пришел в наш отдел и пока еще опытным Ангелом-Проектировщиком не считался. Но был толковый и старательный, так что, несомненно, подавал надежды. - Ну! — с удовольствием пошевелил крыльями я. – Хорошая получается жизнь. Очень яркая и насыщенная! Смотри, вот тут она ночью широкоплечий пожарный спасает ее по приставной лестнице из горящего небоскреба. Это я для яркости добавил, она ведь просит. Пламя пылает, сирены гудят, а кругом огни ночного города мерцают, переливаются. Супер! - А вот тут что? - А это она от поезда на станции отстала, упросила безбашенного рокера помочь, вот они по шоссе на байке мчатся до следующей станции. Романтика! - Ух ты! Вижу, ты ей и кораблекрушение запланировал? - Ну да! С чудесным спасением! Два дня на надувном плоту в компании ди-джеев питерского радио. Болтуны, анекдотчики, мачо! Воспоминаний – на всю оставшуюся жизнь хватит. - Слушай, а ты того… с экстримом не переборщил? - Да Бог с тобой! Она ж приключений просит! А какие приключения без экстрима??? Зато скучно ей больше не будет. И заметь: я предельно осторожен и бдителен. Яркости и насыщенности – море, но на теле – ни царапинки. А ты чего в мою реальность лезешь? Своей, что ли, работы не хватает? - Да хватает… В том-то и дело. Пойдем, воскурим, а? - Пойдем, — сразу собрался я. Мы, Ангелы, сразу чувствуем, когда кому-то помощь нужна, и никогда не отказываем. А судя по полному сомнений тону моего юного неопытного коллеги, помощь ему требовалась. Мы вылетели из облачка, в котором расположен наш офис, и присели в сторонке, опять же на облачко. У нас тут все из облаков делается – удобный материал, мягкий, пластичный и среду обитания не портит. Достав фимиам, Ангел-В приступил к изложению: - Понимаешь, заказ у меня тут… На корректировку реальности. Молодой парень, 18 лет, без особых примет, не был, не замечен, не привлекался. Хочет от армии откосить. - Ну и что такого? Он, что ли, первый? В чем проблема? - Да проблема в том, что посмотрел я его Жизненный Сценарий – так понимаешь, у него служба в армии – это ключевой момент. От нее столько вероятностных линий отходит! - И сколько? - Да вот смотри. Во-первых, 80% жизненных уроков, которые ему предстоит пройти, падают на годы службы. Если правильно пройдет – остальная жизнь как по маслу покатится! То есть будет плоды пожинать… - Ну, это еще если пройдет. Да и в чем дело – ну не хочет за одни раз, распределятся уроки по всей жизни, что такого? - Да ничего, конечно… Только вот прикинь: или за 2 года школу закончить, или 11 лет гранит наук грызть – есть разница? Так и тут… - Желание клиента – закон, — назидательно сказал я. – Ты его не жалей, жалость Ангелу не к лицу! - Да я не жалею! В принципе… Но сочувствую! Воскурили? Пойдем, я тебе сейчас его Путевку в Жизнь покажу! Мы занырнули в облачко и устремились к его монитору, на котором мерцали Линии Судьбы этого самого парня. - Гляди сюда, это его Путевка в Жизнь, — пощелкал клавишами Ангел-В, и на экране появилась видеопрезентация. – Страница 1. В армии, конечное дело, попадет под дедовщину. Но – не сильно, в пределах допустимого. Зато научится противостоять силе, отстаивать свои границы. Причем так, что его и деды зауважают! И потом это умение ему по жизни очень пригодится – впоследствии откроет свой бизнес, развернется, и силу эту в нем будут все чувствовать – и партнеры, и конкуренты. И уважать! - Понятно. А без армии процесс растянется на годы… — сразу догадался я.
- Да то-то и оно. Но не в этом дело. Смотри дальше. В армии он будет отличником боевой и строевой подготовки, в спорте себя проявит, физически окрепнет. Страницы 2 и 3. А рукопашный бой – да ему равных не будет! Эх, блин, ну где он еще так драться научится? - Да ты что, Ангел-В? Нашел, из-за чего переживать! Из-за драк! Ну, не научится – не всем же драться? - Да ты пока не понял, — досадливо тряхнул крылом Ангел-В. – Потом сам увидишь. Смотри пока следующую. На странице 4 красовались трое бравых красавцев в военной форме. - Видные парни, — одобрил я. – Твой посередине? - Ну, — подтвердил Ангел-В. – Подружатся на всю жизнь. Один за всех, а все за одного – как мушкетеры. Вот этот в Германию уедет, а этот – на Камчатку. Они втроем потом совместный бизнес соорудят – мама не горюй! Причем без криминала, без кидалова, настоящий – для души. - Кидалова… Эк ты моментально земную терминологию усвоил! – подковырнул его я. – Ну, а если без армии? Не встретятся? - Да нет, маловероятно, — вздохнул Ангел-В. – А если и встретятся где случайно – так и разойдутся. Поводов для сплочения у них не будет. И таких верных друзей, с которыми в огонь и в воду – тоже больше не случится. - Ну что ж, клиент выбрал – что ж теперь, — утешил его я. – Не всем в жизни такая дружба выпадает, но прожить без этого можно. Согласен? - Наверное, — согласился Ангел-В. – А вот ты посмотри страницу 5, и скажи, это можно или нет. - Ого! – присвистнул я. – Ничего себе… Это кто? На странице красовалась девушка небесной, неземной красоты. Не из тех журнальных красоток, которых наш пресс-центр демонстрировал в подшивках земной прессы, а настоящая, чистая и светлая. Аж светилась вся! Даже по ангельским меркам такая красота могла считаться выдающейся. - Кто, кто… Судьба его, вот кто! Половинка его. Он как раз будет в поезде со службы возвращаться. И они в вагоне познакомятся. К ней пьяные мордовороты пристанут. Ты спрашивал, зачем ему рукопашный бой – так вот за этим! Он, красавец, отличник боевой и политической, их усмирит на «ать-два», и с ней познакомится. А потом всю дорогу ее опекать будет. А дальше они уже никогда не расстанутся, понимаешь? - Понимаю. Девушка, конечно, супер! Глаз не оторвать. А нельзя им потом встретиться? - Да в том-то и дело, что нельзя! Она ведь к жениху едет. Есть у нее там один… шустрый такой. Если в поезде не познакомятся – она за него замуж выйдет, и тогда уж все, не встретятся. Так в их Жизненных Сценариях записано, еще до воплощения! - Ну и что ж он потом, вовсе не женится? - Да женится, конечно. Но – все как обычно. Дом, семья, работа. Пиво по выходным, телевизор по вечерам, гараж по субботам. Неземной любви уже не встретит, крылья не прорежутся… - Да… — не мог оторваться от созерцания девушки я. – Вот это и правда жалко. Такая встреча раз в жизни бывает. Эх, как же так? - Вот и я говорю: «Как же так?» — подхватил Ангел-В. – Я уж и так крутил, и так – но армия у него всю дальнейшую жизнь определяет. Говорю же – ключевой момент! Вот и думаю, что теперь делать… - Тут, братец, думай не думай… Заказ тебе передали, виза имеется. Клиент в армию не хочет? Не хочет. Ну так ты и стирай все страницы, которые с армией связаны. А там посмотрим, что останется. - Ладно, — обреченно согласился Ангел-В и приступил к стиранию страниц, связанных с армией. Это не требовало много времени, но он что-то замешкался. - И что получилось? – поторопил его я. - Да ничего не получилось, — растерянно сказал Ангел-В, оглядываясь на меня. – То есть вообще ничего! Сплошь чистые страницы! Был билет на карнавал жизни – а получился белый билет. - Ну что ж… Значит, так этот заказ выглядит, — утешил его я. - Но как же он будет жить, если здесь ничего не написано? – опечалился Ангел-В. - А уж это, Ангел мой, его решение! Стало быть, придется ему самому эти белые страницы заполнять. Вместо тебя. - Вместо меня? Но как же он это сделает? Он же этому не учился? – озадачился Ангел-В. - А уж это – как сумеет. Жизненный урок ему такой выпадает, стало быть. Видишь ли, от армии откосить можно. А вот от жизненных уроков – ну никак не откосишь! Все равно придется выучить. - И что, мне прямо так заказ и сдавать? – уточнил Ангел-В, с недоумением глядя на пустые страницы. - Да! – подтвердил я. – Твой клиент получает белый билет. В который ему предстоит вписать всю свою жизнь, страница за страницей. - Ну и хорошо, — тряхнул головой Ангел-В. – Пусть вписывает! Это хороший опыт. Может, когда-нибудь, через десяток-другой воплощений, повысит вибрации до ангельских. Так мы его к себе в отдел возьмем. Будет сам заказы моделировать! - А чего ж, вполне возможно, — не стал спорить я. – Бесполезного опыта и вправду не бывает. Когда-нибудь да пригодится! - Исполнитель! – кликнул я пролетавшего мимо Ангела. – Заказ готовый забери. Доставка на Землю в течение недели. - Как в реестр занести? – деловито уточнил Ангел-Исполнитель. - Так и занеси: «Белый билет», — посоветовал я. - Вписываю: «Белый билет». - Вместо Карнавала Жизни… — тихонько пробормотал Ангел-В.
Путник шел по извилистой тропе, вьющейся средь зеленой равнины. Посох, котомка, плащ и крепкие горные ботинки – вот были его единственные товарищи в этом долгом путешествии. Он шел не оглядываясь, хотя за спиной осталась горная гряда, которую он только что пересек. Там тропа была не только узкой, но и опасной – справа отвесная гора, слева пропасть. Но он прошел и не разбился, и вышел в долину – тогда к чему тратить силы на воспоминания? У ручья он присел отдохнуть и напиться воды. - Здравствуй, ручей, — сказал он перед тем, как зачерпнуть воды. Путник так долго шел один, что научился находить собеседника во всем – в камне, в дереве, в луговом кузнечике, в пролетающем облачке, в легком ветерке… - Здравствуй, Путник! – прожурчал ему ручей. – Прими мою Любовь! - Благодарю, — ответил Путник и наклонился к воде. В ручье отразилось его лицо – загорелое, продубленное солнцем и ветрами, с выражением спокойной сосредоточенности. Такие лица бывают у людей, которые осознанно и неутомимо стремятся к какой-то важной цели. Путник улыбнулся отражению и стал пить. Вода была холодной и вкусной, и ее было вдоволь. - Спасибо, ручей! – поблагодарил Путник, утолив жажду. – Света и Любви! - А ты мудрый, — заискрился улыбкой ручей. – Далеко ли держишь путь? - Далеко. Домой, — ответил Путник. – Домой… Он вскинул на плечо котомку, на прощание махнул рукой ручью и отправился дальше. Но вскоре он ощутил, что котомка потяжелела и стала тянуть плечи. - Это снова ты? – спросил он, уже зная ответ. – Я же тебе сказал, что расстался с тобой навеки. - Возьми меня с собой, — попросила она. – За много лет мы сжились, сроднились. - Нет, Обида. Не сроднились. Я – сам по себе, ты – сама по себе. Я больше не буду носить тебя за пазухой. Я не могу вернуться домой с обидой, не хочу. Спрыгивай с котомки. - Может, передумаешь? – спросила Обида. - Ни за что. Слишком много мне пришлось выстрадать, чтобы принять это решение. Я всех простил. И себя тоже. Я отпустил тебя, обида, и ты меня отпусти. Обида с тяжким стоном спрыгнула, отпустила. Идти сразу стало легче. Долина кончилась, потянулись перелески. И тропка превратилась в проселочную дорогу. Шагать по ней было весело, и Путник даже замурлыкал какую-то мелодию. Вскоре солнце склонилось к горизонту, сгустились мягкие синие сумерки. Путник свернул с дороги, нашел подходящее дерево, подошел близко и прикоснулся к нему ладонью. - Света и любви! Примешь меня на ночлег? – обратился он к дереву. Дерево зашумело листвой и окутало его волной мягкого тепла – словно тоже прикоснулось. - Благодарю, — Путник погладил дерево по шероховатой коре и стал устраиваться на ночевку. Он расстелил плащ и улегся на него, завернувшись и подоткнув со всех сторон. Ему не впервой было ночевать вот так, под открытым небом – дорога домой была долгой, и не всегда на ней попадалось жилье, готовое приютить одинокого Путника. Зато всегда находился или стог сена, или такое же вот дерево, или большой камень, которые давали Путнику защиту и тепло. - Хочешь спать? А я не дам! Он и не услышал, как она подкралась. Но прошли те времена, когда он ее боялся. - Не угадала, Боль. Тебе больше нет места в моей душе. - Но раньше же ты носил меня в сердце? - Раньше – да. А теперь я наполнил сердце Любовью. Любовь и Боль несовместимы, уж кому об этом знать, как не тебе? - Ты вспомни, вспомни… Сколько зла они тебе причинили? Сколько ран на твоей душе? Наносили удар в спину… Разбивали сердце… Клевали в печень… Били под дых… Плевали в душу… На тебе же живого места нет, Путник! - Я залечил свои раны Любовью. Любовь исцеляет. И тогда Боль проходит. Так что проходи мимо, Боль. Я буду спать сладко и крепко, ты же знаешь. Боль испарилась так же тихо, как и подошла. А Путник лег поудобнее и сразу уснул – он уже давно научился засыпать вот так, едва закрыв глаза. И дерево всю ночь тихонько баюкало его шелестом листвы и делилось с ним энергией земли. Утром Путник проснулся бодрым и отдохнувшим. Он отыскал родник, умылся и напился, сорвал с куста пару горстей лесных орехов – это был его завтрак. А может, и обед. Но запасаться впрок Путник не стал – он давно научился полагаться на Провидение, и до сих пор оно его ни разу не подводило. Самое трудное было поверить, что Мир в любую секунду готов выполнить его просьбу – если она разумна и необходима для достижения Цели.
И Путник снова зашагал по дороге. Над ним закружились какие-то лесные птицы, что-то оживленно обсуждая на своем странном языке. Но Путник давно научился слушать не ушами – сердцем, а сердце не знает языковых барьеров. - Спрашиваете, как я нахожу верную дорогу? Так же, как и вы. Вы ведь тоже безошибочно находите дорогу домой. Мой компас – сердце. Оно подскажет. Птицы в восторге заметались вокруг Путника, выписывая сложные вензеля. - Вы правы. Нет ничего более радостного, чем возвращение домой. Особенно после того, как наскитался вдоволь, по самое не хочу. Птицы вновь защебетали. - Да, я тоже побывал в разных странах, за морями, за лесами. И теперь точно знаю, что есть только одно место, где твое гнездо. А все остальное – это просто остановки между перелетами. Я понял – и теперь возвращаюсь. А вы летите вперед и предупредите, что я иду. Я вовсе не хочу захватывать их врасплох. Птицы взмыли в небо и помчались вперед – сообщать радостную весть. А Путник продолжал вышагивать по дороге, посматривая по сторонам. Места казались ему знакомыми, и сердце наполнилось радостным волнением. Путник понял, что конец его путешествия близок. И вскоре за очередным перелеском он увидел то, к чему так стремился и ради чего он проделал столь долгий путь – Город Детства. Путник остановился, опираясь на свой верный посох. - Здравствуй, Город! Я шлю тебе свою Любовь, — медленно сказал Путник. – Когда-то я ушел от тебя искать лучшей жизни. Мне довелось пожить разной жизнью – иногда лучше, иногда хуже, но никогда так, как в Городе Детства. И вот я возвращаюсь. Примешь ли ты меня? Путник еще постоял, ловя ощущения. Город молчал – может, было еще далеко, а может – раздумывал, хочет ли он принять своего блудного сына. Но Путник не для того проделал свой долгий путь, чтобы в последний момент предаться опасным сомнениям. Он подтянул котомку и двинулся к Городу. Еще издалека он увидел, что на дороге растерянно суетится какая-то нелепая фигурка. Подойдя ближе, он увидел, что это девчонка – длинная, тощая как карандаш, нескладная, некрасивая, да к тому же отчаянно конопатая. На обочине валялся мешок, а вся дорога была усеяна рассыпавшимися яблоками. - Помощь нужна? – спросил Путник. Он уже знал, что в мире существует и исправно действует Закон Отражений – все твои деяния возвращаются к тебе рано или поздно. И помощь – тоже. - У меня порвался мешок! – ликующе сообщила девчонка и захохотала. – Вот умора! Все яблоки раскатились! - Это так смешно? – тоже улыбнулся Путник. - А мне все смешно! – сказала девчонка. – Выбор-то небогатый: или смеяться, или плакать. Мне смеяться больше нравится. - Молодец! – одобрил Путник. – И я того же мнения… Сейчас поможем твоему горю. Он раскрыл котомку, порылся в ней и достал большую иглу и суровые нитки. Не раз они спасали положение в дороге, латая его одежду, и теперь вот сгодились. Путник взял в руки мешок, оценил размеры повреждения и стал стягивать края дыры суровой ниткой. Он работал умело и сноровисто – в чужих краях ему пришлось научиться многому, в том числе и надеяться только на себя. Это дома и стены помогают, а на чужбине ты поневоле вынужден стать самодостаточным. Никто тебя там не ждал, сам явился, и обижаться не на кого. Пока Путник чинил мешок, девчонка танцевала среди яблок, сама напевая себе песенку. Путник не знал этой песенки – видать, ее сложили за время его отсутствия. Долго же его не было в Городе Детства… Он посматривал на девчонку и радовался: от нее веяло свежестью юности, и непривязанностью, и беспечностью, и почему-то весной. - Готово, — сказал Путник, закончив работу и оторвав нитку. – Складывай яблоки, я подержу мешок. - Спасибо, вы меня очень выручили, если бы не вы, я бы так и торчала тут со своими яблоками, очень хорошо, что я вас встретила, а я всегда встречаю нужных людей в нужное время, это счастье у меня такое, я вообще удачливая, это у меня с детства, я вам очень благодарна… — без умолку трещала девчонка, сноровисто собирая яблоки и закидывая их в мешок. За счет стянутой дыры мешок стал чуть меньше, и часть яблок в него не вошла. Девчонка собрала их в подол. - Открывайте вашу котомку, я вам яблок положу! – предложила девчонка. Путник привык путешествовать налегке, но теперь он почти дошел до цели, и можно было слегка изменить своим правилам. Он развязал котомку и подставил ее девчонке. Она отпустила подол, и в котомку с грохотом посыпались яблоки, краснобокие, крупные, распространяющие вокруг себя аромат лета. Девчонка восхищенно засмеялась. - Это был яблочный водопад! – придумала она. – Пусть это будут Яблоки Радости! - Ты всегда такая выдумщица? – просил Путник. - Всегда! – гордо сказала девчонка. – Я выдумываю всякие приятные штуки, и они становятся моей жизнью. И ты тоже можешь. Попробуй! - Обязательно попробую, — пообещал Путник. – Спасибо тебе за радость! - Надо говорить не «спасибо», а «благо-дарю», — посоветовала девчонка. – Дарить благо – это лучше, чем просить «спаси, бог». Да же? - Ну же, — согласился Путник. – Благо-дарю, красавица! Теперь она и правда казалась ему красавицей – высокая, тоненькая, как былинка, порывистая, и конопушки ее были веселыми, словно брызги солнца. Он продолжил свой путь, улыбаясь, думая о смешной солнечной девчонке и ее умении придумывать себе жизнь. Пожалуй, это то, что стоило положить в копилку мудрости, которую Путник старательно собирал в пути. Он уже подходил к городу, когда нагнал старика. Старик стоял и с огорчением рассматривал свою клюку, сломанную пополам. - Помощь нужна? – привычно обратился к нему Путник. - Пожалуй, да, — поднял на него выцветшие глаза старик. – Приветствую тебя, и с возвращением домой! - Откуда вы знаете? - В моем возрасте осталось уже мало тайн, — объяснил старик. – Возможно, поэтому люди и умирают – ведь когда больше нечего познавать, мир становится блеклым. - Это правда, — признал Путник. – По дороге я видел много людей, и среди них были такие, что начали умирать, будучи совсем молодыми. Как будто жизнь для них потеряла свою привлекательность. Но вы не производите такого впечатления, несмотря на ваш почтенный возраст. - Мне все еще интересно жить, — улыбнулся старик. – Вот, сломалась клюка. Это незадача. Такого со мной еще не было. Надо придумать, как теперь добраться до дома. Это задача. Пока есть новые задачи – мне интересно. - Можно, я побуду неизвестным в вашей задаче? – предложил Путник. – И предложу вам свой посох. Он служил мне верой и правдой, не раз спасал меня в пути, и вам поможет добраться до дома. - Благодарю, добрый человек, — ответил старик и принял посох. – За эту великую милость я отвечу на любой твой вопрос. Это все, чем я могу отблагодарить тебя. Спрашивай! Путник раздумывал недолго. - Я очень долго отсутствовал, — начал он. – Я знаю, что многие были на меня в обиде – как и я на них. Сейчас, когда я вернусь… Смогут ли они простить меня? Будут ли они мне рады? - Не задавайся вопросом, что будут чувствовать они. Думай о том, что будешь делать ты. Есть ли прощение в тебе? И есть ли в тебе радость? Подари им то, что хочешь получить, и тогда оно у них будет. Даже если до сих пор не было. Ты понял меня, сынок? - Я понял, — ответил Путник. – Пожалуй, я и сам знал ответ на этот вопрос. Весь мир – это отражение меня самого. - Ты недаром проделал свой путь, — одобрительно сказал старик. – Ты возвращаешься к себе. И там, в той точке, куда ты придешь, ты получишь желаемое. - Желаемое? Признаться, я и сам еще не могу точно сказать, что хочу обрести. Просто возвращаюсь – и все. - Ну, это я могу сказать тебе точно. Ты обретешь покой. К этому и стремится всю жизнь каждое человеческое существо, а доходят – единицы. Ты, пожалуй, у цели. - Тогда мне надо идти. Пойдем вместе? - Нет, сынок. Молодость не должна ждать стариков. Иначе мир остановится, замрет и начнет разрушаться. Продолжай свой путь, а я буду идти тихонько, опираясь на твой посох, и стану молиться за тебя. - Света и Любви! - Света и Любви… Вскоре Путник вошел в город. Город Детства изменился. Он был совсем другой, и только отдельные фрагменты оживляли какие-то смутные воспоминания. И люди были другие. Они спешили по своим делам, не обращая внимания на Путника. Он предполагал, что может случиться так, и все равно его мягко обняла за плечи печаль. Слишком долго он отсутствовал, Город забыл его. - Я вернулся, Город, — шептал он на ходу. – Ты нужен мне больше, чем я тебе. Мы будем заново узнавать друг друга, и ты обязательно вспомнишь меня. Просто нам обоим нужно время… Путник свернул на знакомую улочку – туда, где когда-то был его дом. И сразу увидел знакомые лица. Здесь жили его соседи и родные, и вот кто-то уже узнал его, а кто-то помахал ему из-за забора. Новость понеслась по улице, впереди захлопали двери, заколыхались занавески на окнах. Он подошел к своему дому и замер у калитки. Дом вовсе не ждал его, как он себе не раз представлял в своих мечтаниях. Все было переделано, покрашено в незнакомый цвет, во дворе росли чужие цветы и стояла машина, на крылечке играли дети… Он понял: дом не дождался его, в нем жили другие люди. Он не сразу заметил, как вокруг него стали собираться местные жители. Среди них были и знакомые, и совсем незнаковые лица. Они подходили, останавливались поодаль и смотрели на него по-разному – кто улыбаясь, кто настороженно, кто напряженно, словно силясь что-то вспомнить. Были и откровенно враждебные взгляды. Что ж, они имели на это право. Он поглубже вздохнул, распрямил плечи и обратился к людям: - Я мечтал об этом дне. О дне, когда я вернусь. Мне пришлось проделать долгий путь, и вот я здесь. Здравствуйте, люди! Ему никто не спешил отвечать. Затем мужчина, который, по всему, был здесь сейчас за главного, выступил вперед. - Ты не помнишь меня, наверное. Я вырос, пока ты скитался по свету. Но сейчас я говорю от имени этих людей. Мы живем здесь вместе, а ты теперь чужак. Твой дом занят, и мало кто скучал о тебе. У нас своя жизнь. Что ты хочешь? - Немного. Всего лишь обрести покой, — ответил Путник. - Все мы об этом мечтаем. Но сейчас ты нарушаешь покой многих из нас, — возразил мужчина. - Не беспокойтесь. Я уже не тот, что был. Я многое понял. Я был бунтарем, а теперь больше всего ценю равновесие. Я не претендую ни на что свое – здесь больше нет моего, потому что и я – другой. Может быть, только воспоминания… - Где ты собираешься жить? – настойчиво спросил мужчина. - Я построю себе дом – там, где есть место. Или куплю свободный. Если не получится – сниму угол, на первое время, пока не устроюсь основательно. - Не держишь ли ты камня за пазухой? – выкрикнула из толпы немолодая женщина. Путник вспомнил ее, когда-то они с ней были в очень непростых отношениях. - Не держу, — улыбнулся Путник, снимая с плеча котомку и распахивая плащ. – Я открыт перед вами, люди! Почувствуйте меня! Во мне нет ни обид, ни претензий, ни желания кому-то что-то доказать. Я уже все себе доказал. Только Свет и Любовь – то, чем я по дороге наполнял свою душу. И это все, чем я могу поделиться с вами. - А подалки ты не плинес, фтоли? – спросил его какой-то мелкий голопузый пацан с замурзанной мордахой. Действительно… как же он не подумал о подарках? Но тут же вспомнил смеющееся лицо в конопушках («придумай себе жизнь!») и обрадовался: - Ну как же не принес? Целую котомку! Он развязал котомку и раскрыл ее пошире. - Это Яблоки Радости! Тут много, хватит всем! Угощайтесь, берите, пробуйте! И пусть радость войдет в ваш дом! И вслед за пацаном, который первым вгрызся в сочную мякоть, люди стали один за другим подходить и брать яблоки. - Приветствуем… - В добрый час! - Благодарствуйте… - И впрямь, чудные яблочки… - С возвращением… - С прибытием, стало быть, домой! Лица расцветали улыбками. Кто-то уже пожимал ему руку, кто-то хлопал по плечу. А он смотрел поверх голов, в небо, и впервые за весь свой долгий путь плакал. Он был дома. Он завершил круг. Он вернулся к себе и наконец-то обрел покой.
Она вышла из лесу, когда солнце уже встало. У подножья Горы было хорошо – луг, перламутровый от утренней росы, солнечные блики, бабочки порхают и птички поют. Господи, если бы было можно сесть где-нибудь на камушке у ручья и сидеть, созерцать бег струй! Но нет, ее ждала Гора, и времени на отдых не было. «В движении – жизнь!», — пробормотала она, окидывая взглядом предстоящий подъем. Коротко вздохнула и двинулась к Горе. Сизиф был на месте, сидел воле своего камня, щурился на солнышко, явно наслаждаясь короткими минутами отдыха. - Здорово, подруга! – крикнул он ей. – Утро-то какое, а? - Утро что надо, - согласилась она, подходя к камню. – Славное утро. Хочется в нем раствориться. - Так растворись! – с энтузиазмом предложил Сизиф. – Быть частью всего этого… ветерком! Лучиком! Цветком! Что может быть прекраснее? - Ага. Только не могу. Лезть надо. - Слушай, давно хотел спросить. Ну зачем тебе на Гору? Ладно – я, мне кара такая Богами определена, да и поделом – пофестивалил я в свое время ого-го! Но хоть знаю, за что страдаю. А ты – сама, добровольно, каждый день… Ты-то себя за что наказываешь? - Ничего и не наказываю! – нахмурилась она. – Надо, вот и лезу. - Кому надо-то? – не понял Сизиф. – Только не говори, что тебе! Никогда не поверю, чтобы столь прекрасная юная дева обрекла себя на бесконечный подъем, бессмысленный и беспощадный! - Я не обрекла, я так решила, — объяснила она. – Я должна достичь определенных высот, взять свою вершину, понимаешь? - Кому должна-то? – продолжал недоумевать Сизиф. - Всем. Себе в первую очередь, — строго сказала она. – Вставай, пора! Сизиф с кряхтением поднялся, поплевал на руки, взялся за свой камень. - Ну, покатились, что ли? – крякнул он и стал толкать камень в гору. Девушка пошла рядом. Начался подъем. На нее сразу навалилась тяжесть, как будто она тоже толкала камень, только незримый. - Ты как? – искоса глянул на нее Сизиф. - Ничего, справляюсь пока, — сквозь зубы ответила она. На самом деле ей уже было плохо. Вот так всегда: только начнешь подъем, а уже и тревога какая-то, и под ложечкой сосет, и тоска вырастает-разливается, и безнадега поднимает свою змеиную голову… Но она каждый раз призывала на помощь всю свою силу воли и упорно лезла наверх. Гора должна была ей покориться, и точка. Вскоре подъем стал круче. Сизиф пыхтел, толкал свой камень. Она шла за ним, считая шаги. «Девятьсот сорок восемь… девятьсот сорок девять… девятьсот пятьдесят…». - Перекур, — объявил Сизиф, приостанавливаясь. – Ну что, сегодня полегче? - Нет, — коротко сказала она. Сизиф был свой, почти родной, перед ним не надо было «держать лицо» и притворяться, что все хорошо и лезть в гору ей все равно что семечки щелкать. - Бледная ты, — обеспокоенно всмотрелся в ее лицо Сизиф. – Нехорошо выглядишь, нерадостно. Может, не полезешь дальше? - Полезу, — упрямо сказала она. – Надо пройти хотя бы на пару метров больше, чем вчера. Тогда день, считай, не зря прожит. Можно радоваться жизни. - Странные у тебя представления о радости жизни, — неодобрительно заметил Сизиф, но спорить не стал. – Ну, двинулись? Теперь Гора стала словно бы наваливаться на нее сверху, давить, душить. Разумеется, это была иллюзия, игры воображения, но ей от этого было ничуть не легче. Дыхание сбивалось и горло перехватывало вполне реально, и внутри нарастал панический ужас перед Горой, которая вот-вот засыплет, поглотит, похоронит под осыпью камней. - Зачем ты пугаешь меня, Гора? – тихо спросила она, не разжимая губ. - Чтобы ты сюда не ходила, — глухо пророкотала где-то в голове Гора. – Дурочка, тебе сюда не надо. - Мне надо, — непреклонно возразила она. – Раз лезу, значит надо! - А зачем, зачем? – прошелестела Гора. - Другие лезут, и я лезу, — устало отрезала она, и Гора умолкла. - Постоим, что ли? – спросил Сизиф, подпирая камень плечом. – Ну, ты в порядке? Сейчас еще круче будет. - Вроде ничего, жить можно, — скупо усмехнулась она. – Если это, конечно, жизнью называть… - Вот и я говорю, — подхватил Сизиф. – Смотря что называть жизнью? Это ведь у всех по-разному! Одиссей вон всю жизнь на странствия положил и был этим счастлив. Пенелопа его всю жизнь ждала – и тоже счастлива была, в легенды вон вошла. Хотя со стороны посмотреть – чего счастливого, вдовой при живом муже проживать? Но она так решила… Я вот вызов Богам бросал, мне обвести их вокруг пальца за счастье было. И знал ведь, что рано или поздно ответить придется – а не мог отказать себе в таком удовольствии. И не жалею! А ты-то чего? Тебе что за счастье лезть в Гору по бездорожью? - Счастье – в преодолении, — подумав, сказала она. – Взобраться… достичь… покорить вершину. Там, наверху, и будет счастье.
- Э, неееет, — с сомнением протянул Сизиф. – Это ты ошибаешься. Там, наверху, будет момент триумфа. Но сколько он продлится? Мгновение, два? А потом что? Ты же не будешь стоять на вершине всю жизнь? Придется спускаться, искать другие вершины, ходить по другим дорогам. На это и уходит время. Потому точно тебе скажу: если ты не получаешь счастья от самой дороги, на кой тебе вершина? Так от триумфа до триумфа уйма времени пройдет, а где же радость жизни? - А ты много знаешь о Радости Жизни? – не удержалась от язвительного замечания она. - Я – знаю, — немедленно подтвердил Сизиф. – Если бы я не черпал радость жизни из всего, что вокруг меня, каково бы мне было таскать этот камень до скончания веков? - И когда ты испытываешь счастье? Когда достигаешь вершины или когда отдыхаешь внизу, у подножья Горы? - А я его всегда испытываю, — широко улыбнулся Сизиф. – Это моя такая месть Богам. Они думали, что все, ущучили меня на веки вечные. А вот фигу им спелую! Подняться на вершину – это ерунда. А вот когда камень катится вниз, я следом спускаюсь, неспешно так, пейзажами любуюсь, горным воздухом дышу… Тишина, покой, простор! И потом, у подножья, пока к новому подъему готовлюсь – сяду, глаза закрою, расслаблюсь, и так мне хорошо! Хоть минутки – да мои. Боги думали, что это кара. Но не существует кары для того, кто любит Жизнь во всех ее проявлениях! - Красиво рассказываешь, — вздохнула она. – Даже завидно. - О Боги, рыдайте! Сизифу позавидовали! – фыркнул он. – Ладно, пора. Идешь? - Иду, — зашевелилась она, разминая затекшие ноги. Она лезла и прислушивалась к себе. Нет, никакой радости жизни она не ощущала. И счастья тоже. И даже простого энтузиазма. «Зачем я лезу?, — спросила она себя. – Ну вот зачем, зачем? Ведь можно было по канатке подняться, в двух километрах всего, со всеми удобствами, 15 минут – и на вершине. Или на автобусе, по серпантину. Но я почему-то вновь и вновь выбираю вот этот долгий, трудный и безрадостный путь. Почему?». «Нечего искать легких путей. Это не по-комсомольски», — сказал незнакомый Голос внутри нее. «Ты должна всем доказать, что ты чего-то стоишь», — шепнул другой Голос. «Уважение надо сперва заслужить», — включился третий. «Тяжело в ученье, легко в бою», — хихикнул четвертый. «Мы лезли, и ты лезь, — наперебой стали поучать ее Голоса. – Покой нам только снится. На том свете отдохнем. Мало ли чего ты там хочешь? Надо, надо! Должна!». «Заткнитесь все! Я не хочу вас больше слышать!», — мысленно завопила она и рванулась вверх. Голоса испуганно умолкли и отстали. Зато гулко билось сердце и пульсировало в висках. Но она упорно карабкалась, уткнувшись взглядом в тело Горы. - Приехали! Вершина! – жизнерадостно объявил Сизиф, останавливаясь. - Как «вершина»? – удивилась она. – Я что, дошла??? - Славься же, юная дева, достигнув вершины, белым хитоном сметая остатки сомнений… — воздев руки, с пафосом и нараспев затянул хвалебную оду Сизиф. Камень с грохотом покатился вниз, увлекая за собой множество камешков поменьше. - Зачем ты его отпустил? – вскрикнула она. – А вдруг он там, внизу, кого-нибудь пришибет? - Значит, такова его судьба, — беспечно ответил Сизиф, щурясь в небо. - Но ты… Разве тебе не хотелось хоть минуточку насладиться тем, что вон он, камень, на вершине горы? - А смысл? – философски пожал плечами Сизиф. – Он столько раз уже был на вершине этой горы… А сколько еще будет! Я наслаждался ощущением камешков под моими сандалиями. Короткими остановками в пути. Обществом прекрасной девы, которую Боги послали сопровождать меня в пути. Нашими интересными беседами. А камень… Что ж камень? Он ведь существует только в моем воображении. Кара за некоторые… мммм… запретные удовольствия при жизни. - А мой камень? Тот, который словно висит на мне, пугает меня и мешает подниматься? Который наполняет тоской и отнимает надежду? Он тоже существует только в моем воображении? – спросила она. - Разумеется, — кивнул Сизиф. – Весь мир существует только в нашем воображении. Как вообразим – так и существуем. Она наконец-то посмотрела вниз. Да, это была вершина. С нее открывалась великолепная панорама – во все стороны. Были видны долины, поселения, ниточки рек. - Ну и как? – заинтересованно спросил Сизиф. - В принципе, красиво, — кисло отозвалась она. – Хотя знаешь… Вот стою я на вершине, и думаю: ну и что? Вот я поднялась, все прошла, все преодолела, а радости-то особой нет. Ну, может, облегчение, что все кончилось, немного гордости за то, что все-таки смогла. И все! - Я же тебе говорил, — покашлял Сизиф. – Если ты не находишь радости в самом процессе, цель ее тоже вряд ли принесет. Это так. - Но почему? – чуть не плача, спросила она. – Почему ты, обреченный Богами на бессмысленное закатывание камня, счастлив и благословляешь свой Путь, а я – нет??? - Потому что я выбрал эту дорогу, понимаешь? – тихо сказал Сизиф. – Какой бы она ни была, но она – моя. А ты, о дева, похоже, идешь не своей дорогой. - А какая она, моя? – с тоской закусила губу она. - А вот для этого и существуют Минуты Тишины. Когда все мысли уходят из головы, когда есть только двое – Ты и Вселенная. Тогда ты можешь наконец-то услышать себя… Здесь, на вершине, очень хорошо слушать тишину. Попробуй! И она, вытянувшись в струнку и закрыв глаза, замерла, прислушиваясь к звенящей горной тишине, которая сейчас наполняла ее изнутри, от кончиков ногтей до кончиков волос. «Может быть, за этим ты и стремилась на вершину, девочка? – подумал Сизиф. – Чтобы здесь, на Горе, наедине с собой, понять, куда тебя по-настоящему зовет твое сердце? И где он, твой Истинный Путь?».
- А вы тоже обитаете тут, на Вершине Славы? А почему я вас раньше не видела?
- И не мудрено: здесь такие просторы, такие расстояния! От Звезды до Звезды – целые парсеки! Так что всегда приятно встретить соседку по Вершине Славы!
- Значит, соседями будем! Это так здорово!
- А как вы сюда попали, Звезда?
- Скатилась прямо с Седьмого Неба. Как с горки. У-ууух! – и здесь. Я была на седьмом небе от счастья – и вот, нечаянно попала на Вершину Славы. А вы?
- А я неслась в Творческом Полете, смотрю – там, внизу, такая вершина симпатичная! Спустилась пониже – а это Вершина Славы.
- Забавно! Вершина – и внизу.
- Это потому что вдохновение окрыляет! А с высоты птичьего полета любая вершина достижима. Просто чудеса, правда?
- Да, здесь и правда чудесно. Простор и воздух, воздух и простор. Я просто не могла себе представить, что здесь столько свободного пространства!
- Разумеется, ведь у каждой Звезды свои Миры. Представляете, сколько места нужно, чтобы их разместить? Так что все предусмотрено, никто никому мешать не будет, места хватит всем.
- Странно… Я видела здесь, на Вершине, какие-то утесы, а на них множество людей, которые толпятся, толкаются локтями, ставят друг другу подножки, стремятся подмять другого и встать на него, чтобы подняться хоть чуточку выше. Зачем?
- Это те, кто не с неба на Вершину спустился, а снизу залез. Или вообще – вертолетом доставлен, за большие деньги. Им кажется, что на Вершине Славы тесно, и если ты не будешь цепляться, тебя просто столкнут, сбросят вниз. Вот и стараются удержаться любыми способами.
- А, я поняла! Они же не видели Вершину Славы оттуда, из поднебесья, они просто не знают, какое тут приволье! И что места хватит всем.
- Именно поэтому они так часто все-таки срываются и камнем падают вниз. Слишком приземленные. А если у тебя есть крылья – к чему толкаться, а тем более падать? Ты просто отправляешься в свободный полет, и все.
- Я слышала выражение «подняться на Вершину Славы». Это значит, что кто-то все-таки и снизу добирается, верно?
- Да, Звездочка! Лезут, обдирая ладони, в кровь сбивая локти и колени, нащупывая бугорки и трещинки, цепляясь за каждый кустик, каждый корешок… Что ж, это тоже способ! Лезть в гору – это не просто. Нужно быть сильным, настойчивым, выносливым, целеустремленным. Большинству не хватает сил подняться даже до середины, многие сходят с дистанции, уже преодолев большую часть пути. А те, кто все-таки залез, часто выглядят уставшими и обессиленными. Еще бы, такой крутой подъем в одиночку преодолеть! А ведь еще и удержаться надо!
- Но почему они карабкаются по камням, когда на Вершину Славы можно вот так, как мы, их поднебесья?
- Мне кажется, что это просто разный путь, потому что цели разные. Если стремишься к Славе – тогда приходится начинать снизу. Или с поисков вертолета. Если стремишься к Полету – ну так развивай крылья и лети! Тогда у тебя на Вершину Славы будет совсем другой взгляд – ведь она откроется совершенно с другого ракурса.
- Скажите, а здесь много таких, как мы?
- Очень много! Ведь рано или поздно каждый, кто вдохновенно творит, становятся Звездой. Здесь есть созвездие Свободных Художников и созвездие Поэтов-Романтиков, созвездие Отменных Кулинаров и созвездие Вдохновенных Домохозяек, созвездие Гениальных Мастеров и созвездие Записных Сказочников, и еще много разных созвездий. Все талантливые люди могут здесь поселиться – если большую часть времени пребывают во Вдохновенном Полете.
- С ума сойти! Столько Звезд, столько Миров! Это же целая Вселенная!!!
- Конечно. Вселенная Творцов, полная самых разных Звезд. Чем больше Звезд – тем светлее в мире. Звезды и существуют, чтобы разгонять Тьму и освещать путь другим. Иначе какой в нас прок?
- И правда! Я тоже думала об этом. Ведь если есть свет, значит, он для чего-то создан, да? Не может же он быть просто так, ни для чего?
- Конечно, не может. Звезды светят для людей. Чтобы они тоже вдохновлялись, обретали крылья, уходили в Творческий Полет и становились Звездами. А места на Вершине Славы хватит всем!
Крамниця виконання бажань 
ПУТІВНИК
