Три раза в неделю я встаю в четыре утра, чтобы к началу рабочего дня порадовать семейство свежей выпечкой. Семейство же мое состоит из пяти полноценных мужчин в возрасте от 10 до 75 лет – три сына, муж и свекр, проживающий с нами, поэтому свежая выпечка уничтожается быстро и качественно.
Итак, я встаю в четыре утра, тесто уже подошло, и я начинаю формовать булочки. Или пирожки. Или рогалики какие-нибудь, неважно что. Я завожу тесто с вечера, никаких «быстрых дрожжей», мука и масло высшего качества, все натуральное. Так меня учила мама. «Никаких суррогатов» и «у хорошей хозяйки всегда должна быть на столе СВЕЖАЯ выпечка». Све-жа-я. А вчерашняя выпечка свежей не бывает, поэтому я встаю в четыре утра.
Я делаю два противня свежей выпечки, чтобы хватило на два дня. По противню на день. Я чувствую себя преступницей, потому что завтра они будут есть вчерашнюю выпечку. Я плохая хозяйка, мама. Ты бы меня осудила, если бы была жива. Хотя я изо всех сил старалась тебя не огорчать. Я делаю все под твоим незримым оком и все еще жду похвалы. Ну хоть когда-нибудь, хоть сейчас, когда мне уже почти сорок, а старший сын успешно поступил в техникум. Но ты не похвалишь. Ты и при жизни меня не баловала, а уж сейчас — тем более. Прости меня, мама, я не оправдала твоих надежд…
Знаешь, как я стараюсь, мама? Я стремлюсь быть отличной хозяйкой, верной женой, заботливой матерью, почтительной снохой, ценным специалистом, и у меня все получается. Сейчас я допеку булочки, соберусь, надену свой с вечера отглаженный костюм и пойду на работу. Но перед этим я разбужу мужчин, накормлю их завтраком, провожу на работу, отправлю в школу, проверю, чтобы они ничего не забыли. А потом пойду на работу, да… И буду работать с 9 до 18, как я делаю пять дней в неделю. Если проводится какое-то субботнее мероприятие – тогда шесть дней. Без отгулов и доплаты. Наша директриса говорит, что у методистов рабочая неделя не нормирована, а доплачивать не предусмотрено. Ну я и молчу. Я никогда не могу для себя ничего потребовать. Я очень хороший исполнитель, мама. Хотя – что это я? Скромнее надо быть, девушка… Да и хороший ли вообще – это еще вопрос…
Вот ты знаешь, на днях мне сын сказал, искренне так, без обид: «Ох, мам, закончу техникум, пойду работать, сниму себе квартиру и буду с вами только по телефону общаться». Это он после того, как я ему запретила ехать с друзьями на дачу, на вечеринку какую-то. Но разве хорошая мать допустит несовершеннолетнего сына туда, где сплошные соблазны? Явно там будут девочки, и вино, не дай бог, и наркотики, а ему всего семнадцать! Я ему и сказала: «Вот когда будешь самостоятельный, тогда и вечеринки тебе, а пока – нет, нет и нет». Ну скажи, мама, разве я неправильно поступила? А он мне такое вот в ответ…
А вообще-то иногда я чувствую себя форменной Золушкой, которая должна все успевать, делать «на пять с плюсом» и при этом не сметь жаловаться. А так хочется все бросить – и на бал! Эх, и где же моя Крестная Фея?
- А вот тут! – послышалось с полки над вытяжкой. Я подняла голову – а там фея сидит, маленькая такая, в платьице-колокольчике, с тонкими ножками и прозрачными крылышками.
- Вот к чему приводит хронический недосып, — с упреком сказала ей я. – Феи уже мерещатся…
- Ничего я и не мерещусь, — обиделась она. – Я – твоя Кухонная Фея, я тут всегда сижу.
- Что-то я тебя раньше тут не видела, — возразила я. – Хотя на кухне полжизни провожу.
- Потому и не видела, что я не проявлялась. А не проявлялась потому что ты не звала. А про полжизни на кухне… Кто тебя заставляет-то?
- Как – «кто»? – удивилась я. – Жизнь и заставляет! Попробуй-ка такую ораву накормить! У мужа – гастрит, ему диетпитание нужно. Детей тоже повкуснее накормить хочется. У папы зубы плохие, ему – протертое и разваренное. Да еще эта выпечка трижды в неделю, будь она неладна!
- С такими «добрыми» пожеланиями в твоих булочках не только гастрит поселится, тут и до язвы недалеко, — заметила Кухонная Фея. – Ты зачем их печешь, если не хочется?
- Так мало ли чего мне не хочется? – снова удивилась я. – Есть такое слово – «надо»!
- Кому надо? – поинтересовалась Фея.
- Всем! – твердо сказала я. – В первую очередь – мне, потому что я – женщина, и на мне весь дом держится.
- Ой, ой, ой! – засмеялась Фея. – Весь дом на ней держится, во самомнение! Смотри, чтобы не раздавило!
- Не раздавит, — сердито сказала я. – Что ты тут насмехаешься, лучше бы за меня булочек напекла!
- А вот не буду, — нахально отказалась Фея и демонстративно сложила ручки на груди. – Не фейское это дело – булочки печь.
- А какое – фейское? – спросила я, поспешно возвращаясь к булочкам.
- Творить волшебство и радость, — сообщила она.
- Так сотвори же! Для меня, например.
- Да легко! А чего ты хочешь?
- На бал, — не задумываясь, брякнула я.
- Ой ли?
- Ну, не совсем на бал, — подумав, поправилась я. – Бал – не главное. Я хочу превратиться из Золушки в Принцессу.
- А еще волшебница! – ахнула я. – Да как ты можешь мне такое советовать? При живой хозяйке – и домработницу?
- Почему нет? – пожала хрупкими плечиками она. – А как ты намерена совмещать должности Принцессы и Золушки? В бальном платье и хрустальных туфельках будешь с половой тряпкой по углам ползать? Или во дворец пойдешь в своей рабочей одежде и с веником на всякий случай?
Я задумалась. Действительно, как-то не совмещалось…
- Но в сказке же Принц женился на Золушке? – неуверенно припомнила я.
- Ну так он ее не в горничные взял, а в жены! – подсказала Фея. – Стало быть, придется ей переодеться, выучить придворный этикет и вести совсем другую жизнь. Иначе так и останется на всю жизнь прислугой.
Я засунула булочки в духовку и уселась напротив феи. Мама, мамочка, что бы ты сказала, узнав, что твоя взрослая здравомыслящая дочь по ночам ведет неспешные беседы со сказочными персонажами? Точно, не одобрила бы!
- А кстати, долго ты еще намерена маме доказывать, что ты «хорошая дочь»? – немедленно спросила Фея. – У тебя же в голове из пяти мыслей четыре ожидают маминой оценки?
- Откуда ты знаешь? – смутилась я. – Мысли, что ли, читать умеешь?
- Ну разумеется! Я же Фея.
- Нескромно в чужие мысли лазить, — забеспокоилась я. – Мало ли у меня там что?
- Не беспокойся, все у тебя там стерильно и… скучно. Ты уж прости. Золушка хоть пела во время работы…
- Не могу я петь, когда дома все спят! – сердито ответила я. – И вообще, могу я хоть в утренние часы побыть в тишине?
- Можешь, — покладисто разрешила Фея. – Ты все можешь… Например, лечь в час, встать в четыре, и сразу за работу, которую вчера не доделала. Утро феи, одним словом!
- Да не знаю я, каким оно бывает, утро феи! – вздохнула я. – Вот каким бывает утро Золушки – это я тебе в подробностях расскажу. А про фей у меня информации нет. Может, поведаешь?
- Охотно, — кивнула она. – Итак, утро феи… Когда я просыпаюсь, я не сразу открываю глаза, а вспоминаю, что мне снилось. Если сон хороший – то еще раз удовольствие получаю. А если плохой – я его в хороший переделываю.
- А разве феям тоже снятся плохие сны? – заинтересовалась я.
- Конечно! А что, феи не люди, что ли? Только, в отличие от людей, мы не позволяем снам портить наше настроение!
- А если вообще ничего не снилось – только упала, и уже будильник звонит?
- Тогда я придумываю себе хороший сон! – мечтательно проговорила она. – Это как зарядка на день, понимаешь? Какой сон – такой и день! Так что утро – это время, когда можно придумать себе хороший день, во всех его подробностях!
- Ну ладно, а дальше?
- Теперь мне нужно призвать Вдохновение! Это просто: несколько глубоких вдохов-выдохов, и оно уже тут как тут! На выдохе отпускаю все ненужное и отработанное, на вдохе принимаю все нужное и свежее.
- Ух ты! Вот это надо бы попробовать. Вдохновение мне бы не помешало…
- Но это еще не все. Дальше я встряхиваю ручки, ножки, крылышки – это чтобы прогнать остатки сна и прийти в тонус. Две минуты интенсивных встряхиваний – и я готова к счастливому дню! Потом у меня водные процедуры. Я умываюсь исключительно росой! И тебе советую!
- Где ж я тебе в городской квартире росу-то найду? – горестно вздохнула я.
- В холодильнике! Замороженная вода по своим свойствам почти не уступает росе!
- И еще ее надо зарядить! Феи на нее всякие полезные наговоры делают. Например: «Вода-водица, милая сестрица, наливаю с любовью, заряжаю здоровьем».
- Здорово! – восхитилась я. – Сама придумала?
- А кто же мне еще придумает? Дарю, пользуйся! Хотя ты тоже можешь придумать заговоры, какие нравятся.
- Ну-ну, а потом?
- Умылись, значит, росой – полюбовались на свое отражение! Похвалили себя, по головке погладили, приятных слов наговорили…
- Что, вот так вот – сама себе?
- Ну да! А чего ждать, пока другие соберутся? Знаешь, как приятно, когда еще раннее утро, а ты уже вся в комплиментах?
- Даже не представляю, — призналась я. – Сама себе я ничего такого не говорю, а близкие что-то не торопятся. Они меня вообще по утрам как-то не замечают…
- Это потому что ты Золушка, — тут же объяснила она. – Была бы феей или там принцессой – сразу бы заметили.
- Ага, хорошо тебе говорить, — вздохнула я. – А мне с утра надо завтрак всем приготовить, накормить, собрать, проводить…
- Ах, бедная Золушка! И переодеться ей некогда! – всплеснула ручками она. – Да ты все свое время забила работой на других! А у тебя парни, между прочим, не маленькие! Могли бы уже по очереди завтрак готовить. Их пятеро – значит, каждый раз в неделю дежурит по кухне, а ты – только по выходным!
- Сказочная жизнь, — невольно усмехнулась я. – Фантастика!
- Ну так на то я и фея, чтобы все по-сказочному. Кстати, кончай ты с этой выпечкой! Мужа пожалей!
- В смысле? – опешила я.
- В смысле что гастрит у него как раз от твоих горячих булочек! Нельзя их в таком количестве и так часто поглощать! Это тебе не только любая фея скажет, но и любой диетолог!
- Но они же привыкли три раза в неделю…
- … и для них твои булочки превратились из праздника в рутину! – не дала мне закончить она. – А булочки должны быть праздником! Раз в месяц – это то, что надо!
Я представила себе такое «фейское» утро – без булочек, без готовки, без спешки, и тут же перед глазами возник суровый образ мамы, которая неодобрительно качала головой.
- Нет, то, что ты предлагаешь, это невозможно, — испугалась я. – Меня просто не поймут!
- Ну, тогда считай, что твоя карета уже превратилась в тыкву. На веки вечные! – пригрозила Фея. – Марш на кухню, и никакого тебе бала!
- Нет, нет! – торопливо замотала головой я. – Я хочу на бал, но…
- Золушку не пускала на бал мачеха, — проговорила Фея. – А кто не пускает на Бал Жизни тебя?
- Не знаю… Наверное, это я сама себя не пускаю. Я все время думаю: «Мама не одобрила бы!» — и принимаюсь за работу.
- Да ты сама себе мачеха! – ахнула Фея. – Что, у тебя была такая строгая мама?
- Да не то чтобы строгая… Просто вечно загруженная и озабоченная. Она нас с братом одна поднимала, когда папа нас бросил. Все время работала, ей не до нежностей было. Я тогда очень ее жалела и старалась не огорчать. Училась на «отлично» и по дому все делала, чтобы ее хоть немного разгрузить.
- У тебя доброе сердце, милая моя Золушка, — серьезно сказала Фея. – Но подумай сама: разве твоя мамочка желала тебе такой же тяжелой жизни? Она и трудилась, не покладая рук, чтобы ее дети были счастливы!
- Я об этом не думала, — созналась я. – Хотя мне кажется, что ты права!
- Ну так порадуй мамочку – стань счастливой, причем за двоих! За себя и за нее! По-моему, любой маме будет радостнее видеть дочь-принцессу, чем дочь-кухарку!
- А ты? Ты ведь тоже – Кухонная Фея?
- Потому что ты на кухне просто-таки живешь! А я, твоя Фея, должна быть рядом с тобой. Станешь Принцессой – буду Придворной Феей! Ну что, будем творить волшебство, или как? Кстати, булочки пора вынимать, я с трудом спасаю их от пригорания!
- Ой! – спохватилась я. – Я про них совсем забыла! Заболталась…
… Знаете, как я теперь провожу утро? Я просыпаюсь, но вставать не тороплюсь. Нежусь, вспоминаю свои сны и, если надо, переделываю их по своему вкусу. Я слышу, как на кухне льется вода, лязгают ложки, хлопает холодильник – это Дежурный Кормилец готовит завтрак. «Дежурный Кормилец» — это мой младшенький такую должность придумал, нам всем очень нравится! С кухни уже тянет вкусными запахами. А я еще лежу – ведь сейчас самое время придумать себе новый день! Потом я встаю и целых пять минут интенсивно встряхиваю все части тела. Попутно я заряжаюсь Вдохновением – на выдохе отпускаю, на вдохе – принимаю. Через пять минут я уже бодра, весела и вдохновенна. Я лечу на кухню, чтобы достать из холодильника несколько кубиков замороженной воды для умывания.
- Мам, какая ты красивая, прям сияешь вся! – говорит мне мой Дежурный Кормилец.
- А то! – отвечаю я. – Сон хороший приснился!
Ну, не столько приснился, сколько придумался, но я же сама себе фея, я теперь сама творю свою реальность. И когда просыпаюсь, и когда умываюсь, и когда дежурю по кухне – все делаю по-волшебному! У меня ведь есть собственная Придворная Фея, и она охотно делится со мной всякими волшебными премудростями.
Кстати, сына я тогда на вечеринку отпустила. Решила, что он уже взрослый и вполне разумный парень, а быть для него Злой Мачехой я больше не хочу! Пусть едет на свой Бал, и будь что будет. И знаете, ничего страшного не произошло! Съездил, вернулся, остался доволен, все живы и здоровы. Это потому что я предварительно потрудилась на славу – придумала ему Охранную Грамоту. Он об этом, конечно, ничего не знал, но метод-то сработал!
А я тем временем навожу красоту. Водичку для умывания я делаю не только заряженной, но еще и со всякими травками – шалфей, ромашка, чабрец… После умывания такой водицей у меня щечки – персик, ручки – бархат! Смотрю в зеркало – так и хочется себе что-нибудь приятное сказать. Я, конечно, в этом себе не отказываю, но в комплиментах у меня недостатка нет: мои мужчины не дают мне забыть о том, что я красива, желанна и любима.
Домашние дела мы распределили, и у меня оказалась куча свободного времени, которое я трачу на себя и на общение с моими любимыми. Прошу заметить – не на заботу, не на обслуживание, а именно на общение! Оказывается, я столько интересного пропустила, застряв у себя на кухне!!! Я и мужчин-то моих знала как-то однобоко, с точки зрения «кто что предпочитает». Вот оно, мышление горничной-кухарки! А с ними, между прочим, очень интересно поговорить на разные темы, и как я раньше не догадывалась?
А рабочий день у меня теперь очень даже нормированный. Я изучила трудовой кодекс, коллективный договор и теперь в общении с директрисой чувствую себя более чем уверенно, и мне кажется, что сама работа ко мне стала относиться гораздо уважительнее.
Думаете, все получилось легко и просто? Как бы не так! Пришлось преодолеть сопротивление близких, а особенно – свое. Ведь я за столько лет приучила их воспринимать меня Золушкой, а тут – Принцесса, даже не Принцесса – Фея! Конечно, им нужно было привыкнуть, но я дала им это время. Зато теперь они меня замечают, и, по-моему, их это очень вдохновляет! А уж когда раз в месяц я устраиваю Праздник Свежих Булочек, тут я вообще становлюсь королевой, а они – моими благодарными подданными. И мне устраивать такие праздники тоже в радость, потому что не по обязанности, а от души!
Да, я поехала на бал – на Бал Жизни! И я никогда не позволю своей карете снова превратиться в тыкву. Для этого у меня есть утренние минутки, которые я трачу на доброе волшебство. Я придумываю себе новый день, и каждый из них еще счастливее предыдущего. «Мама, — говорю я, — посмотри, какая я счастливая! Ты ведь этого хотела?». И сама себе отвечаю: «Конечно! Просто она не могла выразить это словами!».
Теперь вы знаете, как проходит Утро Феи, и, если хотите, можете попробовать его повторить. Я все время думаю, как будет здорово, если по утрам на земле будут просыпаться сотни, тысячи Добрых Фей! Тогда весь мир наполнится чудесами и волшебством. И не сомневайтесь: ваша мама одобрила бы!
Мальчику было трудно жить, потому что он с детства был Слышащим. Нет, конечно, все люди обладают слухом, но Слышащие – это совсем другое. У них гораздо более тонкие настройки, и слышат они не столько ушами, сколько сердцем. Звук – это, по сути, всего лишь вибрация, сотрясение воздуха, он влетает в уши и передается в мозг, который «переводит» его на понятный для человека язык, а у мальчика он вибрировал еще и в сердце. Даже в первую очередь – в сердце. И от этого оно болело, потому что в него врывалось очень много грубых, диссонансных звуков, создающих порой адскую какофонию. Все мрачные мысли, любая ложь, недоброе пожелание, вся боль человеческая – все издает свою вибрацию, и хорошо, что звуки эти не слышны обычным ухом, иначе мир сошел бы с ума. Собственно, это уже и происходит в больших городах, где шум и суета, где каждый ушел в свою раковину, сосредоточился на себе и вовсе не стремится услышать других. Такой вот безумный оркестр, издающий множество резких, неприятных звуков, не слагающихся в единую мелодию.
Но мальчик считал, что мир-то в порядке – он не в порядке. Сначала он думал, что все обладают способностью слышать сердцем, но потом понял, что нет, не все. Большинство людей жили без всяких лишних звуков и полагали, что все идет, как положено, и причин для беспокойства нет. А вот у мальчика они были, потому что какофония изматывала, терзала слух, заставляла часто плакать и печалиться, уединяться там, где ранящих звуков было поменьше. И, если честно, он часто хотел умереть, чтобы уши больше не слышали, а сердце не болело.
Наверное, так бы и произошло, раньше или позже, если бы не встреча с одним человеком. Человек был доктором, к которому привели мальчика обеспокоенные и почти отчаявшиеся родители. Он назывался красивым словом «гомеопат» и, со слов родителей, лечил не таблетками, а как-то по-другому, мальчик не очень понял, как именно. Да ему, в общем, это было все равно, он ведь знал, что не болен, а просто… не такой, как все. Иной.
Доктор осмотрел мальчика, послушал, задал несколько вопросов, а потом попросил родителей оставить их наедине.
- Ты находишься в диссонансе с этим миром, мой юный друг, и тебе трудно в нем жить. Настолько трудно, что ты даже подумываешь его покинуть. Так, мой юный друг?
- Откуда вы знаете??? – в полном смятении спросил мальчик.
- Вижу, — просто ответил доктор. – Мы с тобой в чем-то похожи. Ты – Слышащий, а я – Видящий. Но орган чувств у нас один и тот же – сердце.
- Зачем это так? – вырвалось у мальчика. – Почему нельзя просто слушать звуки ушами и не впускать их в сердце?
- В свое время я тоже задавался этим вопросом, — ответил доктор. – Больно видеть, когда происходит что-то нехорошее и неправильное. Больно слышать, когда кругом столько ненависти и лжи. Но, мой друг, задай себе вопрос – для чего тебе дана такая способность?
- Я не знаю, — удрученно сказал мальчик. – Наверное, чтобы страдать. Может быть, я совершил какой-то дурной поступок, и меня так наказали. Не знаю…
- «Чтобы страдать…», — медленно повторил доктор. – Ну, если ты решишь применить свой чудный дар именно для этого, конечно же, ты будешь страдать.
- Чудный дар? – скривился мальчик. – Вы вот это называете чудным даром? Тоже мне, чудо – когда не можешь спокойно ходить по улице, потому что по ушам бьет! Мне трудно учиться и еще труднее общаться. У меня нет друзей. Только когда один и тихо, можно немножечко отдохнуть. Ну, еще когда спишь, да и то если хорошие сны снятся. Но мне чаще снится город, а он дико ревет, как раненый зверь, даже во сне.
- Он не ревет. Он плачет, — поправил его доктор. – Он жалуется и просит, чтобы кто-нибудь прекратил этот кошачий концерт и выстроил звуки в гармонию. Тогда город зазвучит прекрасными мелодиями, и они будут сплетаться в единую симфонию. Ты можешь помочь городу. Вот почему ты слышишь его стон в своем сердце.
- Я? Могу помочь? Но чем? Я и себе-то не могу помочь, — по-взрослому вздохнул мальчик.
Доктор с улыбкой смотрел на него, и мальчику подумалось, что сейчас прозвучат слова «да, конечно, ты пока слишком мал, но вот когда вырастешь…», и его сердце заранее сжалось от этих слов. Но доктор вымолвил совсем другое:
- Да как раз ты-то и можешь. Я вижу больше, чем другие, и могу точно сказать: все дети рождаются Видящими и Слышащими, но потом предпочитают прикрыть глаза и приглушить слух, чтобы сердце не болело. Но есть и Иные — те, кто не закрылся и по-прежнему видит и слышит сердцем. И они призваны менять этот мир, восстанавливать утраченную гармонию. Ты Слышащий – значит, ты призван.
- Почему я?
- Потому что в тебе есть Сила. Сам подумай, разве каждый может вынести такую боль? А ты вот ничего, вырос даже в таких неблагоприятных условиях.
- Во мне есть Сила… — как зачарованный, повторил мальчик. – А для чего она?
- Для того, чтобы ты служил камертоном, — объяснил доктор. – Знаешь, что такое камертон?
- Это такой приборчик, чтобы музыкальные инструменты настраивать?
- Да. И, знаешь ли, мир – это тоже большой музыкальный инструмент. Нет, даже целый симфонический оркестр. Когда-то давно они все звучали в унисон, и тогда в мире царила гармония. А потом что-то разладилось. И теперь, чтобы снова настроиться на единый лад, нужен камертон. Такой, как ты. Ты чувствуешь, как все должно звучать, ты видишь, где есть диссонансы – значит, можешь все поправить.
- А как?
- Просто давать чистый звук. Ты можешь делать это разными способами: через слова, через образы, через картины или музыку – главное, чтобы ты звучал. И не отчаивался, если сразу не получилось. Не все ведь могут расслышать с первого раза… Но рано или поздно они обязательно услышат, не сомневайся! Вот это и есть твой чудный дар, Слышащий.
- Но что я могу сделать один? – растерянно спросил мальчик. – Один во всем мире?
- Ну почему же один? – весело удивился доктор. – Ты да я – вот нас уже и двое. А на самом деле намного больше. По всему миру раскиданы такие камертоны. Принимать в сердце Боль Мира и преобразовывать ее, выдавая в ответ чистый звук – это и есть призвание людей-камертонов. Тех, кто не разучился видеть и слышать сердцем…
Мальчик и его родители вышли от доктора, и город привычно ударил по ушам воем и скрежетом. Но мальчик уже не боялся и не старался заткнуть уши. Он шел и шептал: «Город, не плачь. Я буду тебя спасать. Я буду наполняться шелестом травы, и шепотом дождя, и синевой неба, и все это сплетать в единую мелодию. Я постараюсь звучать погромче, и все услышат. Ты только, пожалуйста, подожди. Теперь у тебя есть свой камертон, и это я!».
Одна замечательная женщина построила лестницу в Рай. Конечно, далось ей это не сразу и не просто: пришлось попотеть и хорошенько над собой поработать – душу и мысли почистить, тело в порядок привести, много книг прочитать, вредных убеждений пересмотреть и полезных упражнений проделать. Вот так, ступенька за ступенькой, все выше и выше, поднималась она над обыденностью, и однажды свершилось – все, залезла, забралась, вот он, Рай на земле! Отсюда все видится по-другому. Сразу понятно, что мир не плоский, а многомерный, есть у него не только длина и ширина, а еще и высота, и объем. Панорамы открываются великолепные, расширяя кругозор до полного невероятия, да и цветовая палитра куда богаче. Опять же, музыка сфер слух услаждает. Душа поет, сердце трепещет… Словом, Рай! И так она обрадовалась, что захотелось ей сразу со всеми своим открытием поделиться. Свесилась она через край и кричит:
- Люуууди! Все сюда! Здесь тепло и яблоки! Здесь Рай! Вы и не представляете, как здесь здорово! Стройте же лестницы, стремитесь к небесам!
А люди там, внизу, живут своей жизнью, спешат по своим делам и смотрят в основном не наверх, а под ноги. Если только так, мимоходом взглядом скользнут, да и то не заметят.
- Это их невыносимое небесное сияние слепит, — догадалась женщина и спустилась пониже, с целью всем про рай рассказывать – как там хорошо и как туда можно добраться.
Люди ее почти не слушали – у всех свои дела. Редко кто поднимал глаза к небу, большинство пожимало плечами и продолжало свое существование в заданной плоскости.
- Это неправильно. Они не видят перспективы! Я просто обязана затащить их в Рай. Когда они увидят, как здесь хорошо, они сами не захотят уходить, — решила женщина. – Да, я должна. В этом моя миссия!
Миссия – дело серьезное, это обязывает, и поэтому женщина спустилась еще ниже и с удвоенной силой принялась внушать, что и как должны сделать люди, чтобы подняться до Рая. Люди реагировали по-разному: кого-то это вдохновляло, кого-то забавляло, а иных и раздражало. «А чего это вы лезете в мою жизнь?», «да это просто секта какая-то!», «не учите меня жить, лучше помогите материально» — такое ей нередко приходилось слышать. Это ее очень огорчало и расстраивало, но она не сдавалась. Думала она, думала и придумала: надо не рассказывать, а показывать! Надо затащить кого-нибудь в Рай, он сам посмотрит и захочет так же жить, а потом всем своим друзьям и знакомым расскажет.
Спустилась она на нижние ступеньки, притаилась и стала ждать, когда кто-то мимо пойдет. Дождалась – и хвать его за уши! Спросите, почему за уши? Так она же выше него, на лестнице! До чего дотянулась – за то и схватилась, а уши ближе всего оказались. В общем, вцепилась она и стала человека подтягивать до своего уровня, чтобы потом его еще выше протолкнуть и продемонстрировать ему Рай.
- Ой-ой-ой! – завопил человек. – Что ты делаешь? Мне же больно!
- Потерпите, дорогой! – стала уговаривать женщина. – Больно будет недолго, зато потом станет очень хорошо.
- Не хочу «потом»! Мне сейчас больно! А ну, отпусти! – заупрямился человек. — Помогиииите! На меня совершено нападение! Тут маньячка окопалась! Спасайся, кто может!
От такой неожиданной несправедливости женщина растерялась и даже обиделась. Она ведь из лучших побуждений, а в ответ… В общем, отпустила.
Человек убежал, опасливо оглядываясь и потирая уши, а она сочла, что просто попался неудачный экземпляр и надо попробовать еще раз. Но и следующие опыты произошли с тем же успехом: уши неизменно оказывались владельцам дороже, чем неведомый Рай. У нее вовсе руки опустились.
- Ну и ладно! – огорченно сказала она. – Как хотите! Не видать вам Рая, как собственных ушей!
Вернулась она в свой Рай, а там ее уже поджидает некто в светлом и сияющем. Может быть, Ангел, может – ее Высшее Я, а может, и сам Творец.
- Ну что, как там человечество? – спрашивает.
- Ужасно! – честно отвечает она. — Огромное количество людей по-прежнему отказываются брать ответственность на себя за свою жизнь.
- Ну, не так все плохо! – смеется Некто в Светлом. – Ответственность – штука нелегкая, чтобы ее нести, надо сначала вырасти, силенок подкопить.
- Я иногда уже не знаю, какие слова подобрать, чтобы человек меня услышал, — пожаловалась она. – Я же их не куда-нибудь призываю, а в Рай! Уж я-то знаю, как здесь хорошо, как душа расцветает!
- Рай для себя каждый должен добыть сам, — отвечает Некто в Светлом. – Так же, как ты – шаг за шагом, ступенька за ступенькой. Рай только тогда ценится, когда выстрадан.
- Прошу вас, подскажите такие слова, чтобы они проникли к человеку душу и перевернули сознание, — попросила женщина.
- Нет таких слов, — покачал головой Некто в Светлом. – Сознание не от слов переворачивается, а от чувств. А какие там чувства, если тебя насильно приподнять хотят? Нет, это не метод.
- А как же моя миссия? – огорчилась женщина.
- Миссия твоя вовсе не в том, чтобы мир спасать, — обнял ее Некто в Светлом. – Спасись сама, и многие по твоему примеру сами захотят повторить твой путь. В Рай за уши не затащишь, это дело сугубо добровольное. Отнесись с пониманием, и люди к тебе потянутся.
Тут снизу голос раздался. Женщина посмотрела – там стоял человек. Тот самый, кого она первым в Рай затащить пыталась. Теперь он был в шапочке, скрывающей уши, но зато с живым любопытством на лице.
- Я извиняюсь… Вы в прошлый раз вроде бы что-то упоминали про Рай? А можно поподробнее?
Маша была девушкой креативной и эксклюзивной, и работа у нее была такая же. Она в газете «Городские чудеса» трудилась, статьи разные писала на заданную тему. Ей тему зададут – она пять секунд подумает, а потом к столу, и сразу строчит, как заведенная. Коллеги ей даже завидовали, говорили, что Машка свои сюжеты буквально с потолка берет. Шеф-редактор Машу очень ценил и всем в пример ставил: учитесь, мол, как надо творить и парить на благо родного журнала! Конечно, Машу спрашивали, как это у нее так все легко получается, откуда вдохновение черпает, а она отшучивалась: «У меня Неиссякаемый Источник имеется, там и беру!».
Но вот однажды случилась беда: вдохновение Машу покинуло. Неизвестно, как и почему, да только пересох Неиссякаемый Источник, и совершенно не понятно, кто виноват и что делать. Теперь все по-другому стало: получит Маша задание, сядет за стол и мучается, слова нужные подбирает и предложения выстраивает, а они сопротивляются, не хотят стройными рядами стоять, складываются в какие-то скучные корявые конструкции, которые к городским чудесам никакого отношения не имеют. День вдохновения нет, неделю нет, вот уже и месяц заканчивается… исчезло вдохновение, не приходит!
Плохо Маше, и газете плохо, а уж про шеф-редактора и говорить нечего: он-то знал, что «Городские чудеса» на Машке держатся, вернее, на ее материалах, креативных и эксклюзивных, и если их не будет… страшно подумать, что из этого выйдет! Если бы у него было запасное вдохновение, он бы ей, конечно, выдал. Но у него не было, и поэтому он Машу послал. Нет, не подумайте ничего плохого – послал в творческий отпуск, вдохновение искать.
Только Маша к тому времени уже такая обеспокоенная была, что ей и отпуск не в радость. Бродит она по улицам, озирается – вдруг вдохновение где-нибудь мелькнет? Нет, не мелькает. Книжки пробовала читать – не заражает ее чужое вдохновение. На шоппинг сходила – безрезультатно (хоть это занятие обычно очень вдохновляет, это вам любая женщина скажет!). Совсем Маша приуныла… Стоит посреди магазина и думает: «Где же мне теперь искать вдохновение? Хорошо бы, если бы оно каким-то чудом само вернулось!».
Видимо, сильно хотела, потому что чудо не замедлило ждать. Слышит – кричит кто-то:
- Машка!!! Ты ли это??? Сколько лет, сколько зим!
Смотрит – а это Динка, ее школьная подружка. С самого выпуска не виделись! А ведь когда-то дружили и даже за одной партой сидели. И вот встретились, надо же! Первым делом, конечно же, «как ты» да «где ты». Оказалось, что подружка в малый бизнес подалась и этот магазин как раз ей и принадлежит. В общем, жизнью очень даже довольна. А вот Маша, как про работу свою заговорила, сразу увяла. Подруга сразу это заметила и спрашивает:
- Что так скисла? Тебе твоя работа не нравится?
- Очень нравится! – отвечает Маша. – Я всегда о журналистике мечтала и теперь в газете работаю. Только вот проблема у меня… Вдохновение пропало и никак возвращаться не хочет. А в нашем деле без вдохновения плохо, можно сказать, никуда!
- Ну так это не трагедия и не конец света! – бодро говорит подруга. – Надо его вернуть, вот и все!
- Легко сказать… Я уже все проверенные способы испробовала – не помогает!
- Значит, надо обратиться к непроверенным, — предложила подруга. – Ты, Машка, не дрейфь! Все получится, найдется твое вдохновение! Пойдем-ка на бульвар, проветримся!
Пришли они на бульвар, сели на скамеечку, и Динка сразу к делу перешла:
- Блокнот и ручка имеются?
- Само собой, я же журналист!
- Отлично! Тогда пиши текст объявления.
- Какого еще объявления?
- Ну как какое??? О пропаже, конечно! «Потерялось вдохновение, выглядит так-то и так-то», ну и так далее. Как твое вдохновение выглядит?
- Ну что за глупости? – сморщила носик Маша.
- Маш, ты «умности» уже попробовала – не помогают. Ну так пойди другим путем, креативным!
Маша вспомнила, что она и правда креативная, и взялась за бумагу.
- Как же выглядит мое вдохновение? Мммм… оно такое… легкое, воздушное…
Дело пошло. Вскоре у Маши было готово очень креативное объявление: «ПРОПАЛО ВДОХНОВЕНИЕ. УШЛО И НЕ ВЕРНУЛОСЬ. ОСОБЫЕ ПРИМЕТЫ: РАДУЖНОЕ, КРЫЛАТОЕ, ЛЕТУЧЕЕ, НЕПОСЕДЛИВОЕ, ОЧЕНЬ ЛЮБОЗНАТЕЛЬНОЕ, ОБОЖАЕТ ВСЕ НОВЕНЬКОЕ, А ОТ СКУКИ ЧАХНЕТ И УМИРАЕТ. НАШЕДШЕГО ПРОШУ ВЕРНУТЬ ЗА ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ!
- А телефон писать? – спросила Маша. – Как-то не хочется, а вдруг всякие околокриминальные личности звонить начнут?
- Не начнут. Мы им сами позвоним.
- В смысле???
- В смысле доставай телефон! Будем Вовану звонить!
- Кому-кому? Вовану? Это парень твой, что ли?
- Да нет, он не мой, он симоронский. В лицо его никто не видел, потому что живет он исключительно в телефоне. Все разрулит, все вопросы решит. Проверено!
- А Симоронский — это фамилия такая?
- Ты что, подруга, про симорон не слышала? – изумленно воззрилась на нее Динка. – Вот это да, а еще журналист! Да симорон – это наше все! Это такая веселая игра в жизнь, когда все получается легко и весело, как в детстве! А главное – раз жизнь твоя, то и правила игры твои, и по ходу игры ты имеешь полное право их менять!
- И что, действует? Как-то не верится…
- Вот и проверишь заодно! Где твой телефон?
Маша телефон достала и звонить приготовилась:
- Какой номер, говори?
- А в том-то и дело, что номера не надо! Потому что Вован всегда на связи. Давай трубку, покажу, как надо.
Совершенно сбитая с толку Маша передала трубку подруге, и та сразу зачастила:
- Вован, ты? Это я, твоя Динка-блондинка! У нас – полный атас: у подруги моей вдохновение пропало! То ли сперли, то ли само убежало. Сейчас она тебе объявление прочитает. Давай, Машка, с выражением!
Динка сунула трубку Маше. В другое время она бы не стала заниматься такой ерундой, как чтение объявлений в выключенный телефон неведомому Вовану, а тут вдруг настроение стало озорным, как в детстве. Так что она охотно и с выражением оповестила Вована о потерянном вдохновении, а потом снова Динка трубку выхватила.
- Ты пошли пацанов, пусть все окрестности прочешут и пропажу вернут. А мы тебе за это поляну накроем. Сделаешь? – оторвалась от телефона и сообщила: — Спеть просит! Знаешь что из шансона?
- Из шансона? – вытаращила глаза Маша. – Только «Я милого узнаю по походке», которую Сукачев поет. Больше ничего.
- Так пой! И танцуй! И имей в виду: как ты к Вовану, так и Вован к тебе.
- Да кто он такой, этот Вован? – простонала Маша, у которой от всех этих нелогичных действий мозги уже просто плавились.
- Тот, кто отыщет твое потерянное вдохновение! Так что ты уж постарайся!
Никогда еще Маша не танцевала на бульваре! Но эта безумная идея ее почему-то вдохновила, рот ее открылся сам собой, а ноги стали притопывать.
- Я мииилогооо узнааааю по похоооодке… он ноооооосит брююююки галифеееее… – азартно завела Маша.
На первом куплете на них стали обращать внимание прохожие, на втором куплете к ним присоединился какой-то парень с гитарой, а на последнем кто-то поставил у ног ванночку из-под мороженого, и даже несколько монеток туда успели упасть.
- Душевно спели! – одобрил бравый дед. – Молодость напомнили. Эх, бывалоча, мы под гармонь плясали! А «Калинку» можете, ребятушки?
На «Калинке» Маша плясала уже не одна – кое-кто из окружения тоже вдохновился, а дед даже вприсядку не побоялся.
- А в честь чего веселье? – высунулась из толпы женщина.
- Дорогие друзья, этот благотворительный концерт мы посвящаем потерянному вдохновению! – объявила подруга. – Приманиваем, так сказать, на живца! Потому как где творчество, там и вдохновение!
- Ой, побольше бы таких, вдохновенных… — пожелала все та же женщина. – Где еще за бесплатно душевную музыку послушать? Бывает же такая талантливая молодежь!
После концерта все разошлись, а парень с гитарой остался.
- Я пока с вами побуду, а то вдруг еще что-то понадобится? – вполне резонно заметил он. – На гитаре сыграть, спеть-сплясать, прибить-приколотить, починить чего-нибудь, сгонять куда-нибудь, я все умею!
- Тогда давай знакомиться, — предложила Маша.
- Владимир, — представился парень.
- Вован, что ли? – в один голос охнули девушки.
- Ну, если хотите, можно и так. Друзья меня так иногда называют.
- Вот чудеса-то! – покрутила головой Маша. – Так может, ты знаешь, где искать мое вдохновение?
- А ты разве его потеряла? Что-то незаметно! – ухмыльнулся Вован.
И правда! Маша такое прилив вдохновения ощущала, что сейчас могла бы десять статей написать! Или даже сто!
- Точно! Нашлось! – ликующе сообщила она. – Я его чувствую! Уррраааа!!! Вдохновение вернулось!!!
- Я же говорила, Вован мигом все вопросы решит! – напомнила Динка. – Но теперь мы должны выполнить наше обещание, а именно накрыть поляну!
- А Вована звать будем? Ах, да, он же в телефоне живет…
- А мы Владимира позовем! Молодой человек, пойдете с нами отмечать обретенное вдохновение?
- Конечно! – мигом согласился Владимир. – Какая же поляна без гитары? И какое вдохновение без музыки?
- Динка, спасибо! – шепнула ей Маша. – Хоть я еще и в отпуске, но ты жди меня завтра – приду к тебе интервью брать. Про симорон!
- Это вряд ли, — засмеялась Дина. – Кажется, завтра у тебя будет свидание. Вон как Вован посматривает! Видать, шибко ты его воображение поразила! Любоффф…
А Маша возражать не стала. Ведь всем известно: ничто не вдохновляет больше, чем любовь! Наверное, это и есть прямая дорога к Неиссякаемому Источнику.
В общем, Вован не подвел: к Маше вернулось ее вдохновение, к шеф-редактору – хорошее расположение духа, к читателям – материалы о чудесах. Словом, все довольны! И интервью про симорон в «Городских чудесах» все-таки появилось. И еще много других статей про то, как творить чудеса из подручных средств. Наверное, вы эти статьи уже прочитали и решили все свои проблемы, большие и маленькие. Как, еще нет? Тогда срочно звоните Вовану! Он разрулит!
Рубрика: Поиск пути ХРУСТАЛЬНЫЙ МОСТ — сказка от Эльфики
Грузная старуха в шляпке и просторном клетчатом платье, тяжело ступая, медленно шла мимо кафе «У обрыва». На плечах у нее, несмотря на жару, лежал черный меховой воротник (впрочем, время от времени он открывал изумрудные глаза и смачно зевал, выдавая вполне себе живого представителя кошачьего племени).
Проходя по площади, на которой как раз остановился очередной автобус с туристами, старуха приостановилась перевести дух и заодно послушать гида.
- Мы с вами находимся на склоне горы, на уровне тысяча сто метров над уровнем моря. Этот маленький городок долгое время был ничем не примечателен и жил своей тихой, размеренной жизнью. Славился он разве что козьим сыром да сувенирами из камня и дерева работы местных мастеров, поставляемыми на побережье. Все изменилось, когда в его окрестностях образовался оптический феномен удивительной красоты, получивший название «Хрустальный Мост». Он начинается у обрыва, а где он заканчивается – не знает никто. Ученые изучают это чудо природы, но пока имеются только гипотезы и теории, так как ничего подобного прежде не наблюдалось. Следует иметь в виду, что с виду Мост вполне материален, но только с виду: ступить на него нельзя, так как это не более чем оптический обман, прихотливая игра воздушных потоков и преломления света на фоне повышенной влажности. У обрыва расположена смотровая площадка, куда мы с вами сейчас и отправимся, чтобы насладиться видом Моста и прилегающих окрестностей. Мост откроется нам во всей красе: мерцающий, переливающийся, похожий на радугу, теряющийся вдали – невозможно проследить, где именно он заканчивается. Можно сказать, что это сказочная дорога, ведущая незнамо куда…
Старуха отдышалась и было двинулась дальше, но тут от толпы внимающих гиду туристов к ней метнулась тоненькая, как прутик, девушка, с буйными золотистыми кудряшками на голове, и с восторгом завопила:
- Ой! Это вы! Нет, я глазам своим не верю! Это правда вы?
- Это не я, — поспешила отказаться старуха, отступив на шаг. – Деточка, вы обознались, право слово.
- Нет, но как же? – на миг растерялась девушка. – Не может такого быть! Мы с вами, конечно, не встречались, но я вас хорошо знаю! У меня ваша книжка всегда с собой! Ой, да что же это я? – и она торопливо извлекла из сумки книжку. Переплет ее был потрепан, чувствовалось, что книгу действительно долго таскали в сумочке. – Вот! Здесь, на последней страничке, ваш портрет. Неужели бы я вас не узнала?
- Разве я похожа на эту молодую, цветущую, полную сил и жизни женщину? – вразумляюще спросила старуха, указывая на портрет.
- Конечно, — убежденно ответила девушка. – Один в один! А кошка у вас на шее – это та, про которую вы написали книгу «Принцесса Мурмура»? А погладить можно?
- Автобус отправляется, — объявил гид. – Дамы и господа, прошу вас занять свои места, мы отправляемся к Хрустальному Мосту.
- Мне надо идти, — с огорчением произнесла девушка. – У меня там вещи. И я приехала специально, чтобы посмотреть на Хрустальный Мост, в однодневный тур. Но я очень, очень хочу с вами встретиться. Где я могу вас найти?
- Здесь, — с усмешкой ответила старуха, похлопав по книжке. – Прощайте, деточка. И никогда не надо ходить на руины, я вас умоляю. Во избежание разочарований. Ступайте, не заставляйте весь автобус вас ждать.
- Я все равно вас найду! – крикнула девушка, уже заскакивая.
- Ну-ну, — пробормотала старуха, двинувшись в противоположном направлении. – Уж я постараюсь, чтобы этого не случилось.
Вторая их встреча состоялась ближе к вечеру, на маленьком рынке, где старуха выбирала зелень, а девушка ну никак не должна была оказаться.
- Фффух! Успела! – сияя не хуже Хрустального Моста, объявила девушка. – Мне сказали, что вас можно здесь поймать с пяти до шести, а после ловить нечего. Но я сказочно везучая!
- Я мышь, что ли, чтобы меня ловить? – с неудовольствием заметила старуха. – Кто тебе сказал?
- Добрые люди, — беспечно улыбнулась девушка. – В мире столько добрых людей! Да что я вам рассказываю, уж вы-то знаете! Да, меня Оля зовут. Но все меня называют О-ля-ля, вот так.
Старуха тяжко вздохнула и покачала головой. Кошка недовольно муркнула и уставилась на девушку вприщур своими изумрудными глазами.
- И что тебе от меня надо, Оля-О-ля-ля? – спросила старуха.
- Как что? Познакомиться! Поговорить! Автограф! И, если можно, сказку! Ой, я не сильно наглею?
- Ладно, — увяла девушка. Но тут же встрепенулась: — А кофе мы могли бы выпить? Я тут неподалеку видела такую симпатичную кофейню! Называется «Волшебный сундучок»! Помните, у вас в книге «Путешествие от Ада до раЯ» такой как раз был?
- Не помню, — сухо сказала старуха. – Извини, я уже много чего не помню.
- Ай, неважно! – махнула рукой девушка. – Главное, что я все помню. Вы так здорово все описали, что и захочешь – не забудешь. Так как насчет кофе? Или чая? С плюшками, а?
- Это добрые люди тебе сказали, что я каждый день после рынка пью кофе в «Волшебном сундучке»? – подозрительно спросила старуха.
- Нет, этого мне не сказали. А вы пьете? Вот здорово-то, какое совпадение! Хотя вы всегда писали, что совпадений не бывает и случайностей не случается…
В кофейне было многолюдно, но старуха уверенно прошествовала через зал и нырнула за занавеску. Здесь оказался зальчик поменьше, и народу было немного.
- Там – для туристов, тут – для местных, — пояснила старуха. – По крайней мере, тихо и без суеты.
- Мадам, вам, как обычно? – склонился над ними официант. – А что будет юная леди?
- Мне капучино и вкусняшек каких-нибудь, — попросила девушка, скорчив умильную физиономию. – Самых-самых, на ваше усмотрение.
Официант тепло улыбнулся и кивнул, принимая заказ.
- Что ж ты от группы отстала? – спросила старуха.
- У них по плану музей и ужин в ресторане «У обрыва». Но мне с вами интереснее, чем музей. Не беспокойтесь, я успею – я всегда все успеваю, потому что вы писали, что время можно растягивать, а я в это верю!
- Понятно. Давай свою книжку, распишусь.
Девушка проворно достала книжку и ручку, подсунув их старухе.
- Напишите, пожалуйста, что это мне. То есть Оле.
- «Оле, от автора, на счастье». Так пойдет?
- Конечно, конечно! Спасибо вам огромное! Ой, уже и кофе принесли – как быстро, просто чудеса! Но с вами, наверное, по-другому и не бывает?
- По-разному со мной бывает, — угрюмо буркнула старуха.
- Вкусно! – сообщила девушка, всем своим видом выражая полный восторг. – А вы тут тоже отдыхаете, да? Или живете?
- Отдыхаю от жизни. Вернее, отдыхала, пока этот Хрустальный Мост не появился. Теперь тут такая же суета, как и везде.
- Но здесь же до Моста вроде бы был тихий городишко, почти деревня?
- Так и было. Я специально сюда переехала, чтобы пожить в тишине и покое.
- Вы? В тишине и покое? С трудом верится… Хотя! Вам же, наверное, это для творчества надо? А что вы сейчас пишете?
- Слишком много вопросов. Твои мысли скачут, аки горные козы. Не угнаться за ними.
- А-а-а! Не хотите говорить, боитесь сглазить? Все-все, молчу-молчу-молчу. Вот это пироженко – просто прелесть, попробуйте обязательно! А вот у вас в книге «Пышки-пампушки» сказочница гостью пирожными угощала, а теперь – наоборот: гостья сказочницу. Забавно, как жизнь поворачивается, да?
Старуха наклонила голову – не то соглашаясь, не то задремав.
- И все-таки! Тут же такое место – сказки просто в воздухе витают! Наверное, вам тут пишется, как нигде и никогда!
- Ну, все, — старуха, громко стукнув о блюдце, поставила чашечку. – Благодарю вас, деточка, за компанию. Мне пора. И вам пора, если не хотите опоздать на автобус. Всего вам доброго.
Оля замерла с полуоткрытым ртом, глядя в лицо старухи. Подбородок у той был надменно вздернут, а на ресницах висели-покачивались капли. И глаза были такие, словно вот-вот прольются в чашку из-под выпитого кофе.
- Вам плохо? Нужна помощь? – растерянно пролепетала она, вскакивая с места. Но старуха уже поплыла к выходу, только, не оглядываясь, махнула ей рукой. Или отмахнулась – как хочешь, так и понимай.
… У обрыва ранним утром людей мало. Местные уже насмотрелись на Мост, а туристические автобусы начнут подъезжать позже. Только охрана в стеклянной будочке наблюдает за порядком и чтобы никто не пытался пролезть за ограждение. И еще старуха в пестром платье-балахоне чинно совершает утренний моцион, любуясь видами.
- Так и знала, что найду вас здесь! – прозвучал радостный юный голос. – Чудное утро, и Хрустальный Мост такой красивый, что просто дух захватывает!
- Опять ты… — обреченно констатировала старуха. – Ты ж должна была отбыть еще вчера со своим автобусом?
- Решила задержаться, — объяснила девушка. – Мы вчера не договорили.
- Все, что ты хотела, я тебе дала. Кроме сказки. Но это уж, извини, не в моей власти.
- А в чьей же? – удивилась девушка. – Вы же Сказочница?
- Была. Но это было давно и неправда.
- Зачем вы так говорите? – напряженно спросила девушка. – Что значит «неправда»?
- Ладно, ладно, не расстраивайся ты так, — похлопала ее по плечу старуха. – Это просто метафора такая. Я имела в виду: «так давно, что кажется сном». Да, когда-то я сочиняла сказки. Сейчас – нет.
- Но почему?
Девушка была так потрясена, что даже ее кудряшки стали похожими на вопросительные знаки.
- Какая разница – почему чего-то больше нет? – спросила старуха. — Главное, что нет. Просто так случилось. Вот и все. Безвыходное положение.
- Ну уж нет! – возмутилась девушка. – Что значит «просто случилось»? Вы же сами писали, что из каждого положения можно найти не менее трех выходов, Надо их просто поискать!
- Я много чего писала, — покивала Сказочница. – Но вот коснулось меня самой, и поиски не увенчались успехом. Вдохновение меня покинуло, понимаешь? А без него… какие уж сказки?
- А с какой стати оно вас вдруг покинуло? – не унималась девушка. – Ведь если найти причину и устранить, то оно может вернуться!
- Видишь ли, мне кажется, что я просто сказала все, что хотела сказать, и мой Волшебный Сундучок пуст. И что ты будешь делать с такой причиной?
- Да понятно же что! – горячо воскликнула девушка. – Надо его заново наполнить – новыми впечатлениями, чувствами, событиями… а потом превратить их в сказки!
- Неужели ты думаешь, что я не пробовала? – иронически усмехнулась Сказочница. – Наполняла, обновляла, утрамбовывала… Только это все уже было, было, было… Ничего нового. Увы!
- Ничего не увы, — сердито топнула ногой девушка. – Если все уже было и ничего не хочется – так и умереть недолго!
- Можно сказать, что именно этим я и занимаюсь, — согласилась старуха. – Медленно, без паники, движусь к последнему причалу.
- Но это же неправильно! – в отчаянии стукнула кулачком по ладони девушка.
- Это скучно, долго и грустно. Но закономерно, — возразила старуха. – В конце концов, многие вообще без вдохновения живут, и ничего.
- Вы – не «многие», вы – Сказочница. Да я по вашим книжкам себе жизнь строю! И хорошо, кстати, получается! В общем, все – я за вас берусь. Я пока не знаю, как вернуть вам вдохновение, но я обязательно придумаю!
- Удачи, — кратко пожелала старуха и двинулась прочь. А девушка оперлась на перила и задумчиво уставилась вдаль – туда, где в воздухе переливался всеми цветами радуги Хрустальный Мост.
… В ближайшие дни в поле зрения старухи тоненькая фигурка с прической-одуванчиком не появлялась, и она уже привычно отложила эту нечаянную встречу в свой Волшебный Сундучок памяти. Нет, если уж честно, она попыталась написать сказку про девушку-одуванчик, но, как обычно, не преуспела: мысли рассеивались, сюжет не вырисовывался, слова-бусины не хотели нанизываться на нить повествования. Она опять не поймала волну, расстроилась и рассердилась: ну зачем это юное создание разбередило в ней то, что уже почти не болит? И Старуха принялась за домашние дела, бормоча себе под нос: «Было, не было – какая разница?».
Дверной колокольчик звякнул, и старуха вздрогнула. Она уже предполагала, кто может к ней заявиться, и не ошиблась: за дверью предстал огромный букет цветов, а над ним маячило сияющее личико с прической-одуванчиком.
- Я пришла вам кое-что рассказать! – победительно объявила девушка.
- Что?
- Сказку. Для вас. И цветы тоже для вас. Несите вазу, наливайте воду, сразу их поставим.
- Как ты меня нашла? Опять добрые люди?
- Конечно! Трудно не заметить и не запомнить даму с воротником из живой кошки, правда?
- Да? — с сомнением произнесла Сказочница. — А я думала, мы с кошкой никому не интересны.
- Вот и зря вы так думали! Знаете, что про вас в городе говорят?
- Не знаю. Я мало с кем общаюсь. А что говорят?
- Версии разные. В диапазоне от «городской сумасшедшей» до «королевы в изгнании». Некоторые считают вас богатой оригиналкой, удалившейся от мира из-за безответной любви. Другие говорят, что вы – бывшая актриса, оставившая сцену в весьма преклонном возрасте, и даже называют театры, где вы служили, и спектакли, в которых играли. Один молодой человек уверял меня, что вы – матушка одного из сицилийских донов и здесь прячетесь то ли от конкурентов, то ли от правосудия. Есть также легенда, что вы – вдова великого ученого-астронома, назвавшего в вашу честь звезду. Но самое распространенное мнение – что вы Волшебница. И встреча с вами сулит удачу. А уж если вы у кого-то что-то купили со скидкой – процветание продавцу обеспечено. И как вам ваш собирательный портрет?
- Нравится, — хихикнула старуха. – Особенно если учесть, что я эти слухи сама и распустила.
- Правда? А зачем?
- Чтобы затеряться в толпе и скрыть истинное лицо. Заметь, среди них нет ни намека на то, что я Сказочница.
- А тем не менее вы – истинная Сказочница, — с удовольствием подтвердила девушка. – Это ж надо такое про себя придумать! Прямо как Дева Тысячи Имен из книги про Лунную Королеву!
- Постой, — вдруг потерла лоб старуха. – А в каком году я ее написала? По-моему, только собиралась. Или нет? Впрочем, неважно. Так что ты мне хотела рассказать? И, кстати, где ты пропадала три дня? Я думала, что ты уже давно уехала.
- Я была очень занята, — таинственно сообщила девушка. – Дело в том, что я искала способ вернуть вам вдохновение. То есть я перечитывала ваши книги.
- Ха-ха-ха. Смешно, — мрачно сказала старуха. – Нашла, где искать. Думаешь, я не перечитывала? Да сто раз, и ничего. Уж я бы, как автор, сама нашла все ответы.
- Не-а. Знаете, почему? Для вас это прошлое. А для меня – будущее. То, что для вас уже пройденный материал и закрытая книга, для меня – новое и неизведанное приключение. У меня глаз незамыленный, вот!
- Интересно мыслишь, — одобрила Сказочница. – И каков же результат твоих изысканий?
- Сейчас расскажу. Вот вы говорили, что все уже было. Так?
- Так, — подтвердила старуха.
- Значит, вам надо сделать что-то, чего вы никогда не делали. И никто до вас не делал!
- Отправиться в космос на пушечном ядре? – язвительно предположила старуха.
- Это уже было. Кажется, барон Мюнгхаузен летал. Да и кого сейчас космосом удивишь?
- Полагаю, у тебя есть предложения?
- Конечно. Вам нужно пройти по Хрустальному Мосту.
- По оптической иллюзии?
- Это для всех он – иллюзия. А для вас – сказочная реальность. Если не испугаетесь и пройдете – получите награду. Ну, а если нет… Значит, все просто закончится быстрее, чем вы предполагали.
- Что??? – со старухи слетело оцепенение, она выпрямилась так быстро, что сонная кошка, не удержавшись, с коротким мявом шлепнулась на диван. – Деточка, ты мне предлагаешь покончить жизнь самоубийством?
- В каком-то смысле да, — серьезно кивнула девушка. – То есть оставить на обрыве себя-старую, чтобы выйти с той стороны обновленной.
- С какой «той стороны»? Ты что, знаешь, где заканчивается этот призрачный мост?
- Я не знаю, — помотала головой девушка. – И никто не знает. В этом же вся суть! Пойти туда – не знаю куда, и добыть то, не знаю что. И кому же это сделать, как не вам?
- Слушай, детка. Мост — это всего лишь лучи солнца, преломленные в горном воздухе. А я – физическое тело, к тому же с избыточным весом. Я на первом же шаге просто провалюсь и разобьюсь в лепешку.
- Вы же сами говорили, что жизнь без вдохновения – это медленная смерть. Так какая разница – годом раньше, годом позже? Но если все получится?
- А если нет?
- Я, кажется, знаю, почему у вас больше не пишутся сказки, — задумчиво сказала девушка. – Вы стали слишком осторожной. Слишком физической, что ли. Приземленной. Такой, как все. У вас больше нет крыльев, а без них полет фантазии невозможен.
- Да, невозможен! – гневно вскрикнула старуха. – И да, я стала старая, грузная и, черт возьми, осторожная! Потому что жизнь меня била без скидок на профессию!
- Била, била и прибила, — грустно констатировала девушка. – И я думала, что Сказочница – не профессия, а призвание… Впрочем, кто я такая, чтобы вас судить? Я не сделала даже сотой, даже тысячной доли того, что сделали вы! И ваши сказки – их уже не сотрешь, они останутся навсегда, они мне помогли и еще много кому помогут.
Старуха молчала, поглаживая черную кошку.
- Я, пожалуй, пойду, — сообщила девушка. – Простите меня за то, что я не смогла вам ничем помочь. У меня опыта маловато, но я буду учиться. Вы же сами писали, что все, что мы посылаем в мир, возвращается обратно. Можно, я вас обниму?
И прежде чем старуха смогла как-то среагировать, девушка порывисто обняла ее и выбежала из комнаты – только дверной колокольчик полузадушенно звякнул.
…Ночью мост выглядел и вовсе призрачным – туман скрывал подробности, размывал очертания, делал все еще более зыбким и нереальным. Может быть, поэтому никто не заметил, как через ограждение ловко перевалилась грузная фигура, одернула подол и пошла к обрыву.
«И тогда она сказала себе: «Сейчас или никогда», — бормотала фигура, — и Мост отозвался тонким звоном, словно дал первый звонок на представление».
В воздухе действительно прозвенел тонкий, едва слышный звук, будто бережные руки тронули струну.
- Кисява, ты можешь остаться здесь, — сказала фигура и сняла с шеи черный воротник, который тут же, сердито чихнув, сел у ее ног. – Нечего тебе впутываться во всякие авантюры. Ты еще станешь местной знаменитостью и всегда будешь иметь свою миску молока.
«Никто и никогда прежде не ступал на Хрустальный Мост, потому что не верил, что это возможно, — продолжила свое повествование фигура. – Но рано или поздно всегда находится человек, который делает то, что до него ни у кого не получалось. Его ведет вера – несокрушимая вера в чудеса. А чудо – это возможность, пока еще не ставшая обыденностью».
Снова тронули струну, потом еще раз…
«Второй звонок. Зрителей просят занять свои места», — прокомментировала фигура, сделала шаг в никуда, еще шаг – и оказалась на Мосту. Вопреки всем сомнениям и страхам, он оказался прочным, только слегка пружинил под ее ногами.
- Я вам пирожных принесла, из «Волшебного сундучка» — поймаете? – раздался приглушенный голос.
- О-ля-ля! Вот почему я не удивлена, что ты эту ночь проводишь у Моста? – весело спросила фигура. – Кидай, ловлю!
Она поймала коробку с пирожными так ловко, как будто всю жизнь тренировалась.
- Я не ночь провожу, я вас провожаю, — всхлипнула девушка. – И я тоже не удивлена, что вы уже отправляетесь по Мосту туда, не знаю куда. Так жалко, что мы мало пообщались!
- Давай-ка без театральных эффектов, ангел мой, — насмешливо проговорила Сказочница. – Полагаю, что у нас будет еще масса времени для общения. Мы ведь ненадолго расстаемся, не так ли?
- О чем вы?
- А ко мне память вернулась. «Принцесса Мурмура», «Путешествие от Ада до раЯ», «Пышки-пампушки», «Лунная королева» — это все ненаписанные книги. Собиралась, да руки не дошли. А ты их, между тем, читала и вовсю цитируешь. Так что, «гостья из будущего», теперь я понимаю, что мне не отвертеться – раз ты их читала, значит, я их еще напишу.
Трижды прозвенела едва различимая струна. Кошка мягко оттолкнулась лапками от каменной поверхности и ловко распласталась на плечах Сказочницы.
- Так и знала, что ты не захочешь коротать жизнь у миски молока. Да и веселее вместе, верно?
И туман, словно повинуясь ее команде, рванулся вверх, рассеялся. Оглянувшись через плечо, она видела, как к ограждению подбегают охранники, о чем-то спрашивают девушку-одуванчика со смешным именем О-ля-ля, и при этом не могут оторвать взглядов от Хрустального Моста, по которому легко шагает танцующей походкой незнамо куда экстравагантная дама в широком платье, с черным мехом на плечах, и звезды посыпают ее путь серебристой пылью, а вокруг порхают сказки — веселые и грустные, черно-белые и разноцветные, те, что уже были написаны и те, каким еще только предстоит проявиться в мире людей.
Рубрика: Поиск пути НА ТОМ КОНЦЕ ХРУСТАЛЬНОГО МОСТА — сказка от Эльфики
Никогда, никогда она не пустилась бы в эту авантюру, если бы не дерзкая девчонка с прической-одуванчиком, которая вырвала ее из привычного мирка, из спокойной размеренной жизни, разбудив в ней то, что казалось давно умершим. Вот скажите на милость: разве пожилая здравомыслящая женщина полезет ночью через ограждение, чтобы пройтись по призрачному Мосту? Да ни за какие коврижки! Для этого необходимо здоровое безумие, а оно у нее давно уже усохло и атрофировалось под грузом прожитых лет. Умная она стала, умная. А ум, как известно, к авантюрам не располагает и все время нашептывает: «Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет». Она и обходила старательно все горы, пригорки и прочие возвышенности – пока не встретила эту взбалмошную, надоедливую, несносную девчонку, бредящую сказками и верящую в чудеса. Такую, как она сама в молодости. Только из-за нее старая Сказочница сейчас шагала по Хрустальному Мосту, который считался оптической иллюзией – но разве Сказочницу иллюзией испугаешь? Она сама великий Мастер Иллюзий, придумает что угодно и сама в это поверит.
- Я придумала себе старость и сама в это поверила, — доверительно сообщила она кошке, разлегшейся у нее на плечах. – Но мы с тобой слишком задержались в той скучной сказке, не находишь?
- Мррр, — согласно промурчала кошка.
- А сейчас я снова чувствую себя живой, и сил с каждым шагом прибавляется. Если бы еще не туман…
Туман возник вскоре после того, как Сказочница ступила на Мост, он был и за спиной, отрезая пути к отступлению, и по сторонам, не давая наслаждаться видами. Только впереди тумана не было – он словно показывал ей единственно возможный путь.
- Впрочем, я стала уставать. Сколько мы уже идем? Час, два, три? Пора бы уже куда-нибудь прийти. В какое-нибудь сказочное место, где мы сможем отдохнуть и подкрепиться.
И сказочное место не заставило себя ждать: Туман расступился, а Мост закончился. Картинка открылась прямо таки идиллическая: под ногами изумрудная травка обширного луга, над ним порхают всевозможные крылатые создания – от пчел до фей, и пахнет цветами и карамелью, на горизонте виднеются нарядные пряничные домики, а над всем этим сияет тройная радуга. Все это сказочное великолепие было ограничено туманом – словно сцена занавесом.
- Мррр? – вопросительно подняла голову кошка.
- А что «мррр»? Сама озадачена, — покосилась на нее Сказочница. — Не успела подумать – а оно вот оно. Кажется, воображение снова заработало.
- Нравится? – задал вопрос некто, появившийся из ниоткуда. Некто был закутан в серый плащ с капюшоном, и вид имен несколько размытый, словно сам был создан из тумана.
- Вам приятно или правду? – в свою очередь, спросила Сказочница.
- Про приятное я и сам знаю, так что лучше правду. Так как, нравится?
- Если честно, то не очень.
- А почему? Цветочки, бабочки… Хороводы эльфов… Мир, дружба, шоколад. По-моему, как раз ваша тема.
- Была. Была моя тема.
- А теперь?
- Теперь – нет, — отрезала Сказочница. – «Все в шоколаде» — это пройденный этап. Не хочу повторяться.
- Это хорошо, — обрадовался незнакомец. – А если вот так?
Туман на миг сомкнулся, скрывая сказочный луг, и разошелся снова. Пейзаж кардинально поменялся: перед ними предстало оплавленное каменистое пространство, испещренное глубокими воронками, пахло гарью и тленом, а в воздухе вместо бабочек теперь летал пепел.
- Это что, мир после ядерной катастрофы? – насмешливо спросила Сказочница. – И это не моя тема. Без меня таких Творцов полно. Тут уже все кончилось, и менять нечего. Только если выживать.
- Согласен, — кивнул Некто в Сером. – Тогда, может быть, вот это?
Туман снова всколыхнулся, и явил новое зрелище: слева лес, справа поле, между ними вьется проселочная дорога. На обочинах мусор – смятая пластиковая посуда, рваные пакеты, клочки бумаги.
- Это более реалистично, — одобрила Сказочница. – Есть, куда двигаться, и видно, над чем нужно поработать. Вот мусор хоть убрать – и мир станет уже немножечко другим.
- Замечательно! Тест пройден, — обрадовался Некто в Сером.
- Тест?
- Вы уже ушли от наивных юношеских иллюзий. Ваш внутренний мир еще пластичен и не является выжженной застывшей землей. Вы вполне реально смотрите на действительность, но верите в возможность ее преображения. И вы готовы продолжать путь, улучшая и облагораживая то, что в ваших силах. Это ваша тема!
- О как! – только и смогла вымолвить Сказочница.
- Вот теперь мы сможем пообщаться как следует. Разрешите представиться: Некто в Сером, Проводник.
- А я – Сказочница. Бывшая.
- Бывших сказочниц не бывает, бывают временно ушедшие в себя, — сказал Некто. – А как мне к вам обращаться, уважаемая Сказочница?
- Раньше меня звали… Впрочем, неважно, что было раньше. Новое приключение – новое имя, так интереснее, правда? Пусть меня сейчас будут звать… Скажем, мадам Ноэль.
- Прекрасное имя, — поклонился Некто в Сером.
- Кстати, а почему вы вдруг в сером? Насколько я помню, в сказках всегда фигурировал Некто в Белом.
- Как вы справедливо заметили, новое приключение – новое имя. Но есть еще и такая теория: раньше вы воспринимали мир в черно-белом варианте – там Добро, здесь Зло, между ними – борьба. Там к вам, безусловно, явился бы Некто в Белом. А сейчас вы стали восприимчивее и различаете множество полутонов и прочих цветовых нюансов. Поэтому вам больше подходит такой проводник – в сером.
- Ни добрый, ни злой? А какой вы тогда?
- Ищущий, — усмехнулся Некто в Сером. – Как и вы, моя дорогая. Как и вы.
- И что же мы с вами ищем? – в тон ему спросила Сказочница.
- А что вообще ищут люди?
- Разное они ищут, — убежденно сказала Сказочница. – Кто-то жаждет славы, кто-то признания, кто-то власти, кто-то любви. Особо жадные – все сразу.
- Позволю себе высказаться: по-моему, все люди ищут себя. Все, что вы перечислили – это лишь инструменты, которые, в целом, довольно легко обрести. А вот найти себя, обрести целостность – это Путь, и это цель.
- Согласна, — чуть помедлив, ответила Сказочница. – Мне тут недавно одна девочка посоветовала: пойти туда, не знаю куда, найти то, не знаю что. Пожалуй, вы хорошо сформулировали: найти себя и обрести целостность – это и есть цель Путешествия.
- А пока чей-то мир делится на черное и белое, какая уж тут целостность? – подхватил Некто. – Поэтому сейчас я Некто в Сером, нейтральном и беспристрастном.
- Да вы поэт, сударь мой! – восхитилась Сказочница. – И все-таки – у вас есть имя? Странно было бы обращаться к вам: «Уважаемый Некто».
- Вообще-то нет, я же Проводник. Но вы можете придумать для меня имя.
- Раз вы так любите серый цвет, я буду звать вас капитан Грей. Помните, тот, из сказки про Алые Паруса? Очень, очень симпатичный мне персонаж! Не против?
- Почту за честь.
- И знаете, милый Грей, я проголодалась и не прочь отдохнуть. У меня есть восхитительные пирожные из «Волшебного сундучка» — таких вы наверняка еще не едали. Где мы могли бы расположиться?
- Где скажете. Вернее, где придумаете.
- Я?
- А кто же? Тряхните стариной, мадам Ноэль! Пардон, тряхните воображением!
- О! – восхитилась Сказочница. – Это можно.
Она на секунду прикрыла глаза и придумала прекрасную деревянную беседку со столиком и скамейками внутри. На краю поля беседка смотрелась крайне неуместно и казалась удивленной: мол, чего это я тут делаю?
- Идемте же, мой друг! – пригласила Сказочница. – Кисява, я сотворила для тебя миску сметанки и блюдце с молоком. А мы с вами будем пить чай.
- Видна рука мастера, — одобрительно пощупал дерево беседки Некто в Сером. – Ваша мысль исключительно материальна, мадам.
- Даже материальнее, чем вы думаете. Там, на том берегу, я придумала себе старость, да так качественно, что погрузилась в нее с головой. Впрочем, это и осталось на том берегу, здесь будет все по-другому. Прошу вас, не стойте же столбом, садитесь. Вам какой чай – черный, зеленый? А вот пирожные – берите и пробуйте, и не стесняйтесь выражать восторг.
Сказочница говорила и говорила, словно вознаграждала себя за годы добровольного молчания, а Некто в Сером ей не мешал. Но, лишь только мадам Ноэль принялась за пирожное, он перехватил нить разговора:
- Так отчего же вы перестали писать сказки?
Возникла пауза. Слышно было, как шелестит листва на деревьях по ту сторону дороги, и как кошка деликатно лакает молоко. Наконец, Ноэль медленно вернула пирожное на место и посмотрела прямо в глаза своему собеседнику.
- Отчего? Видите ли, мой дорогой, я просто перестала в них верить.
- Сочувствую вам. Нет ничего больнее, чем потерять веру. Но как же вы, Сказочница, перестали верить в то, что являлось вашей жизнью? То, что было так важно для мира и для людей?
- Думаю, что я глубоко разочаровалась и обиделась. На мир, на людей, и на сказки тоже. Видите ли, Грей, я никогда себя не щадила, стараясь помочь, чем могу, всем, кто в этом нуждается. Я не жалела ни времени, ни сил, ни себя, чтобы еще хоть чуть-чуть, хоть капельку, улучшить мир, в котором живу. «Сердце отдаю людям» — слышали про такое? Я и отдавала! Пока не ощутила, что выгорела дотла. Что нет больше ни сил, ни идей, ни желаний. И когда я вынырнула из своих сказочных миров, реальный меня очень огорчил. Войны, насилие, террор. Склоки, лень, безразличие. Жадность и глупость. Множество жадных рук тянутся: «Дай, дай, дай!», и среди них намного меньше тех, что говорят: «Возьми!». А часто дары отрывают вместе с руками, или же обижаются, что дают мало, редко и не то. И я решила, что мои сказки – бумагомарательство и бесполезная чепуха.
Сказочница замолчала, насупившись.
- И что же было дальше? – тихо спросил Некто.
- А ничего. Говорю – же выгорела я. Ушла в глубокое подполье, решила забить на сказки и забыть об этом. Просто жить, как получится.
- Помогло?
- Не-а! – вдруг звонко рассмеялась Сказочница. – То есть всей моей фантазии не хватило, чтобы потушить мой Сказочный Огонек. Стоило появиться этой несносной О-ля-ля, и все вспыхнуло с новой силой. Она такая странная… Если честно, я полагаю, что я ее сама придумала. Но она сделала свое дело: я все-таки смогла пройти по Хрустальному мосту, и вот я здесь.
- Я очень рад, — серьезно сказал Некто в Сером. – Здесь не так часто появляются Сказочники. Вот Радужные Миры – те пользуются популярностью.
- Зайки, фейки, радуги и пряничные домики тоже нужны, — согласилась мадам Ноэль. – Просто для меня это пройденный этап.
- Это очень хорошо. Ваше появление для меня – возможность поработать, выполнить свое предназначение. Я ведь Проводник, если помните.
- И часто ли к тебе приходят гости?
- Не так часто, как хотелось бы. Но случается. Совсем недавно здесь была одна сказочница. Кстати! Я хотел бы сводить вас в ее сказку. Она как раз про «сердце, которое отдают людям». Мне кажется, вы с ней на одной волне.
- Как зовут сказочницу?
- Нехама. Нехама Мильсон.
- Нехамочка… — лицо женщины озарилось нежной мечтательной улыбкой.
- Вы знакомы?
- Да. Когда-то я за руку ее привела (буквально втащила!) в сказочный мир. Она вообще-то врач и специализировалась на научных трудах. Но я сразу увидела в ней Сказочный Огонек. Да какой там Огонек – Огонь! Огнище! И она стала передавать свой опыт в сказочной форме. Но я давно с ней не общалась. Так что там за сказка?
Крамниця виконання бажань 
ПУТІВНИК
