На даче горят, дымят листья. Я сгребаю их с газонов и отношу на костер.

Мы беседуем с мамой о том, что есть люди, легко сжигающие ненужное. Листья, шкафы, мосты. Мне же хочется восстанавливать, поддерживать, дать вторую жизнь. Я боюсь огня, хотя и принадлежу буйному, творческому огненному знаку. Листья в моем мире должны идти в компост.

Во все времена раз в пять-семь лет в лесах возникали пожары. Небольшие, не из-за людей, спонтанные. Экосистема Леса использует их для очищения, развития, создания пространства для нового роста. И я, осторожная и робкая, учусь у Леса использовать огонь, чтобы сжечь иллюзии. В буреломе, где хочется ясности.

Как проявить ясность?

Я использую письма. Те самые письма, которые пишутся по таймеру без остановки 20-25 минут, в которые честно выливаются все чувства. Потом письмо сворачивают и отправляют в реку или в костер.

Прояснив чувства, можно поговорить с человеком, кому было адресовано письмо (если он есть на свете – письма пишут и тем, кто ушел). Поговорить и наладить контакт после писем намного легче, потому что накал чувств уходит. Люди в нашей взрослой жизни лишь поднимают на поверхность раны и конфликты из раннего детства. И точно не заслуживают потока ярости и боли.

Сажусь, пишу письмо важному для меня человеку. Открытия есть, но все же я себя хорошо знаю, и поэтому многое в письме мне знакомо и понятно.

Самое интересное начинается, когда неожиданно решаю использовать знания из траволечения. Мы соприкасаемся со всем, что есть вокруг нас, сердцем. Поля сердец непрерывно модулируют друг друга, передавая потоки информации. Информации, трудно выливаемой в слова и даже образы. Ты просто знаешь. И поэтому я следом пишу обратное письмо, адресованное уже мне от человека, с которым хочется ясности в отношениях. Использую знание, которое приходит от сердца к сердцу.

Поскольку об обратных письмах я никогда не слышала, видимо, я этот способ и изобрела.

Как писать обратное письмо?

Сажусь писать, представляя, что я — тот другой человек, а себя представляю стоящей немного в стороне или сидящей на стуле. Ставлю таймер на 25 минут (если меньше, то внутренний редактор не пропустит наружу главное). Странно, но действительно ощущается поле другого человека, и я словно вижу себя со стороны. Все, что выходит из-под пера, неожиданно. От разных людей приходят совершенно разные послания. Ты пишешь себе очень честно от имени того человека. Возможно, ты честнее, чем он или она с собой.

Обратные письма выходят трогательными и горькими.

Самое поразительное: то, что вылилось на бумагу, сердце мое знало всегда. Мама дорогая… но я не хотела этого знать, не хотела при-знавать. Так трудно видеть свою тень и боль, трудно видеть тень и боль другого человека. К этому уровню смелости я шла десять лет.

Есть сказка про птичку, которая летала по миру и спрашивала всех: «Ты моя мама? Ты моя мама?» Я пишу письмо за письмом и понимаю, что все сложности в жизни людей возникают в момент, когда изнутри выходят маленькая девочка или маленький мальчик и, заглядывая в глаза другому, спрашивают: «Ты моя мама?»

Нет, мы друг другу не мама.

Вечером беру оба письма, от меня и ко мне, поджигаю. Грустно. Зло. Больно. Дымно. Дым едкий, не такой, как от листьев на даче.

Огонь нехотя съедает бумагу. В эту секунду меня заполняет прощение. Вот уж его я меньше всего ждала. Огонь съедает бумагу, а мне становится так ясно, что человек не мог иначе. Ясна логика жизни, суть отношений, и как я себя обманывала.

Сердце всегда знает правду. Но нужна смелость ее признать. И понять, что никто ни в чем не виноват. Все так, потому что так получилось.

В огне сгорели злость, обида, боль. Я простила. Приняла. Одновременно с прощением пришло понимание, что отношения прежними быть не смогут. Огонь безвозвратен. Позже на месте пожара в моем внутреннем лесу вырастет дикий латук, залечивая пепелище, через год пойдет молодая поросль и поднимется новый лес. Ясный, без бурелома.